Самая везучая женщина в мире Эмили Роуз Братья Лэндер #3 Нелегкий груз взвалил на хрупкие плечи Лианны знаменитый голливудский актер Арчи Голден. Она должна после смерти Арчи найти его сына Патрика и сообщить ему, что он стал наследником огромного состояния. Познакомившись с Патриком, Лианна понимает, что выполнить это поручение будет чрезвычайно сложно… Эмили Роуз Самая везучая женщина в мире ГЛАВА ПЕРВАЯ Один ковбой. Одна предсмертная просьба. Пятнадцать миллионов долларов. Лианна Дженсен улыбнулась и поздравила себя с тем, что нашла способ увязать эти три конца в единое целое. — Вы не пожалеете, что взяли меня на работу, мисс Лэндер. — Зовите меня Бруки. Пройдемте со мной на кухню, я познакомлю вас со своим деверем. Новый босс Лианны, точнее леди-босс, повела ее через просторную комнату, бросив на ходу: — Я забыла упомянуть, когда мы разговаривали по телефону, что Патрик назначен управляющим гостевым ранчо, пока мы с мужем будем в отъезде. Лианна замедлила шаг. Она не ожидала встретить героя своих девичьих грез так скоро. Оправдает ли он ее ожидания или разочарует, как другие мужчины? — Патрик здесь? Сейчас? — Во плоти. — Глубокий голос привлек ее взгляд к ковбою, уже расположившемуся в огромной кухне-столовой гостевого ранчо. Сидя со стаканом чая со льдом за длинным сосновым столом, он медленно выпрямился при их приближении. От его мерцающих глаз и харизматичной улыбки у нее занялся дух. — Патрик, это Лианна Дженсен, — представила ее Бруки. — В течение следующего месяца она будет здесь за хозяйку. Лианна, Патрик. Прижав руку к колотящемуся сердцу, Лианна прошла в столовую. Ее ноги практически не касались пола. Девять лет она ждала встречи с сыном Каролины Лэндер, о котором та писала своему любовнику. В свои тридцать шесть этот мужчина был куда внушительнее, чем худой и долговязый шестнадцатилетний юноша на последней фотографии, полученной Арчи. — Я… приятно познакомиться. — Она никогда не заикалась и не мямлила, но Патрик оказался намного мужественней, чем она представляла. И сексуальнее. Ее взгляд торопливо пробежался по его чертам. В отличие от своего настоящего отца Патрик был черноволосым и смуглым, но классически выточенные черты лица и чувственные, полные губы были теми же, что принесли Арчи Голдену состояние на большом экране. Он оставил это состояние Патрику, сыну, которого никогда не видел, но о котором беспокоился до последнего вздоха. Боль от потери Арчи на мгновение омрачила радость знакомства с его сыном. Возможно, когда они с Патриком подружатся, то как-нибудь, сидя у костра, смогут обменяться рассказами — он о своей захватывающей жизни на ранчо, а она о замечательном человеке, который был его настоящим отцом. Ей хотелось, чтобы Патрик узнал, что отец любил его, хотя они никогда не встречались. Ей же не посчастливилось. Расправив плечи, Лианна встретила взгляд мужчины, ради знакомства с которым проехала тысячу миль, и пожала протянутую руку. Она так много читала о нем в письмах его матери, что встреча с ним была почти встречей со старым другом, вот только старый друг не заставил бы ее пальцы так предательски дрожать. Патрик широко улыбнулся ей. Его теплое пожатие, казалось, проникло прямо внутрь ее. Силы небесные, как он красив! Во рту у нее пересохло. — Привет. Так, значит, мы будем играть в дом? — И он подмигнул ей. Ее желудок ухнул вниз. Неужели Патрик волокита и сердцеед? — Я намерена вести дом, а не играть. — От нервозности ее тон был похож на тон школьной учительницы. Смутившись, она высвободила руку. Будь находчивее, приказала она себе. Ты же выучилась остроумию еще с пеленок. Он небрежно пожал плечами. — Одна работа без развлечений… — Прекрасный способ добиться успеха. — Черт. Это прозвучало еще хуже. Сияние его убийственной улыбки потускнело. — Вижу, с вами будет необычайно весело. Его сарказм больно полоснул ее. Не впервые она слышит такое от мужчины. Он скрестил руки и обратил выразительный взгляд на невестку. — Вы с Калебом нарочно это устроили? Бруки вытаращила глаза. — О чем ты? Не понимаю. — Все ты понимаешь. Вы наняли строгую няньку, чтобы присматривать за мной, пока вас не будет. Обидевшись, что он с легкостью приклеил ей ярлык, Лианна стиснула зубы. — Я хозяйка, а не нянька. Он пятерней убрал волосы со лба, сдернул свою черную шляпу с крючка и нахлобучил ее на голову. — Вот это точно. В низко надвинутой на лоб шляпе Патрик Лэндер выглядел прирожденным ковбоем. Лианна могла побиться об заклад, что мышцы, натягивающие ткань клетчатой рубашки, — не плоды усилий тренера и загар настоящий. В нем нет ничего искусственного, ничего киношного. И все же. Не изменит ли его огромное наследство? Она очень надеялась, что нет, потому что благодаря своей мамочке вдоволь насмотрелась на голливудских прожигателей жизни. Сейчас ей нужен мужчина, которому она могла бы доверять, друг, способный заменить того, кого она потеряла. Она надеялась найти его в сыне Арчи. Он повернулся к двери. Она должна что-нибудь придумать, должна не дать ему уйти. — А вы нуждаетесь в том, чтобы кто-то следил за каждым вашим шагом? Патрик приостановился и усмехнулся. — Если бы и нуждался, то это была бы не какая-то там девчонка вдвое моложе меня. Да я обегу вокруг тебя сотню кругов и даже не вспотею. Девушка с трудом сглотнула. Завоевать его дружбу будет не так-то легко. — А сколько, по-вашему, мне лет? Он окинул взглядом ее прямые каштановые волосы, бежевую рубашку, слаксы и удобные туфли — взглядом таким пристальным, что ее бросило в жар. Уголки его рта снова изогнулись, но потом улыбку сменила гримаса раздражения. — Тебе лет восемнадцать, не больше, малышка. Боюсь, что мне без конца придется вытаскивать тебя из переделок. Но у меня не будет на это времени. Рабочих рук у нас не хватает, и балласту здесь не место. Ее обидело, что он назвал ее малышкой. Она расправила плечи. — Мне двадцать один. Меня не нужно опекать, и я буду выполнять свою работу. Что же касается того, что вы обежите сотню кругов, вам повезет, если не отстанете от меня. Она прикусила язык. Когда ее загоняли в угол, у нее появлялось обостренное чувство юмора, но сейчас не время умничать. Спор в присутствии ее работодателя может закончиться отказом. Она взглянула на Бруки. Та наблюдала за сценой с заинтересованным и насмешливым выражением лица. Лианна выдавила улыбку. — Я приехала сюда работать, мистер Лэндер, а не развлекаться. — Ты — возможно, но вот наши гости приедут именно за этим. Увеселения с рассвета до поздней ночи — наша профессия. И меня зовут Патрик. Я не отзываюсь ни на какое другое имя, разве что в спальне. А мы с тобой, малышка, никогда не будем в одной спальне одновременно. Она с облегчением улыбнулась в ответ. — Конечно, если только вы не столь немощны, что вам требуется сиделка. Патрик не улыбнулся, но искорка веселья заплясала в его черных глазах. Ей показалось, она уловила в них даже след невольного уважения. — Где ты будешь жить? Она заморгала от неожиданной смены темы. Перевела взгляд с Патрика на Бруки и обратно и пожала плечами. — Характер работы мне не вполне ясен. Разве договор не предусматривает проживание? Бруки покачала головой. — Единственный, кто живет на территории, — это Тоби, старший загонщик. Патрик повернулся к Бруки. — Завтра с утра приедут твои художники. «Дабл Си» забит под завязку. Она не может жить здесь. Неожиданный поворот, но, если понадобится, она может ночевать и в своей машине. Не впервой ей устраиваться на ночь на заднем сиденье. — Художники? — переспросила Лианна. Бруки кивнула. — Мы с Калебом ждем ребенка. Решили по-новому обустроить свою часть дома. Только сделать это надо в наше отсутствие, потому что пыль и запахи краски вредны для малыша. Мария, наша домоправительница, предложила за всем присмотреть, но ей пришлось неожиданно уехать. — Бруки пересекла комнату и достала из ящика стола телефонный справочник. — Патрик прав. Мы не можем поселить вас на «Дабл Си», но милях в десяти отсюда есть меблированные комнаты. Я напишу вам адрес и номер телефона, если работа вас все еще интересует. — Вне всякого сомнения. Лианне хотелось как можно больше узнать о семье Лэндер. Каролина Лэндер не была счастлива в этой отдаленной части Техаса, хотя жила здесь до самой своей смерти двадцать лет назад. Но для Лианны, которая была обязана беречь Арчи от папарацци, обширные открытые пространства казались раем. И кто-то должен будет помочь Патрику пережить ошеломляющие новости, которые она собирается преподнести. — В таком случае, — продолжала Бруки, — я оставлю вам подробное описание ваших обязанностей и номер телефона дочери Марии. — Она указала на листок бумаги, приколотый к доске объявлений над стойкой. — Мария сказала, вы можете звонить ей, если возникнут вопросы. Патрик перехватил Лианну прежде, чем она приблизилась к доске объявлений. Он оказался перед ней так быстро, что ей пришлось выставить руки, чтобы не столкнуться с ним. Пальцы чиркнули по крепкой груди, и странное покалывание пробежало вдоль позвоночника. Смущенная, она поспешно отступила назад. — Мария по горло занята внуками, а ее дочка поправляется после операции. Не трезвонь ей. Если что-то понадобится, свистнешь меня. Идет? — Его голос был приглушенным и интимным, словно он не хотел, чтобы его невестка услышала. Было очевидно, что Патрик не считает ее подходящей кандидатурой на должность хозяйки. Она открыто встретила вызов в его глазах. — У моего бывшего работодателя был сорокакомнатный особняк со штатом прислуги и дворовый персонал, который варьировался в зависимости от времени года. Я руководила всеми. Там постоянно были гости. Так что я в состоянии справиться с гостевым ранчо. Голос Бруки вклинился в их поединок: — Я сожалею, что смерть Арчи Голдена вынудила вас искать другую работу, Лианна, но его поверенный, который, кстати, был и моим до того, как я переехала в Техас, дал вам блестящую рекомендацию. Ну еще бы. Фил знал, какую роль играла Лианна в жизни его клиента, равно как и ту, что предназначена ей в качестве душеприказчицы имущества Арчи. Сначала ей казалось, что выполнить эту задачу относительно легко. Нужно встретиться с Патриком и рассказать ему о его настоящем отце и наследстве до того, как пресса обрушит на него эти новости. Последняя просьба Арчи была сложнее. Он просил ее объяснить Патрику, что несмотря на то, что он никогда не пытался связаться со своим сыном, он любил его. За это Арчи пообещал ей приличные деньги, чтобы закончить колледж и содержать мать в реабилитационном центре. Она согласилась бы и без денег, потому что описанные Каролиной истории о мальчишеских проделках Патрика пробудили ее интерес к ковбойской жизни. Патрик Лэндер, по словам своей матери, любит землю и умеет хорошо обращаться с животными и детьми. У него есть семья, и он живет на одном месте с самого рождения. В сравнении с ее жизнью его похожа на сказку. — Ты работала на кинозвезду? — Тон Патрика говорил скорее об отвращении, чем о восторге, как у большинства людей. Она вздохнула. Дружба с ней явно невысоко котируется в списке его дел. — Да, но управление персоналом и прием гостей, будь то клиенты или просто друзья, — навыки универсальные. — Точно. Она и не подозревала, что одно слово может содержать в себе столько сарказма. Резко развернувшись на каблуках, мужчина распахнул заднюю дверь. — Бруки, передай Калебу, что я с ним еще поговорю. — Патрик. — Бруки торопливо прошла через кухню и остановила его. — Тебе будет тяжело управляться со всей работой, пока нас не будет, и я хочу, чтобы ты знал, как мы с Калебом ценим, что ты дал нам возможность побыть вдвоем до рождения ребенка. Краска залила шею и скулы Патрика. От смущения он переступил с ноги на ногу. — Ты недавно замужем за моим братом и еще не знаешь, что нет ничего, чего бы я не сделал для семьи. Семейная преданность. Лианна все на свете отдала бы за нее. Как бы ей хотелось быть частью какого-нибудь большого клана, вроде Лэндеров. Бруки привстала на цыпочки и чмокнула деверя в покрасневшую щеку. — Спасибо. Он покраснел еще сильнее. — Ерунда. Калеб сделал бы для меня то же самое. — Он поспешно вышел и закрыл дверь. * * * О чем Калеб думал, нанимая почти ребенка? Патрик признал, что, возможно, его последние выходки могли навести некоторых на мысль, что ему нужен сторож. Но ребенок? Ну, хорошо, Лианна не совсем ребенок, но она слишком юна, чтобы справиться с многочисленными обязанностями хозяйки гостевого ранчо. Он оглянулся через плечо и увидел ее в проеме кухонного окна. Большие карие глаза. Пухлые губы. Красивая фигура с изгибами во всех положенных местах. Не хватало еще только увлечься ею. А у нее есть чувство юмора. Он усмехнулся. Немощен, надо же. Он пытался испугать ее, а она поставила его на место. Тут он заметил машину с откидным верхом, припаркованную возле его грузовика. Наверное, ее, судя по номерам. Он заглянул в салон. Она что, привезла сюда все свои пожитки? Можно подумать, что девчонке некуда возвращаться! Всего-то месяц поработает здесь, а потом вернется назад, в Калифорнию. Конец истории. В амбаре, куда он направился, было жарче, чем в преисподней. Патрик вытер пот со лба, вытащил сотовый телефон и набрал домашний номер. Отец ответил. — Что ты делаешь, пап? — То же, что и делал, когда ты звонил в прошлый раз. — Ну так прервись и уйди в дом. Сегодня жарче, чем в геенне огненной. — У меня нет времени прохлаждаться. — А у меня нет времени тащить тебя в больницу с сердечным приступом. Твоя очередь готовить ланч. Так что иди в дом и сделай нам парочку бутербродов и чего-нибудь холодного попить. Я уже еду. Патрик отключился, чтобы не слышать отцовское ворчание, и направился к своему пикапу. Упрямый старикан. В последнее время начал сильно сдавать. Нагрузка слишком тяжелая для них двоих, но отец уперся и ни в какую не соглашается нанять помощников. Говорит, с деньгами туго, чтобы еще платить кому-то жалованье. Только при этом убьет себя, как пить дать. Может даже, их обоих. Патрик не мог отказать брату, попросившему его поработать управляющим на гостевом ранчо, пока они с Бруки будут в отъезде, но он не представлял, как справится и на семейном ранчо и на «Дабл Си», да еще не даст отцу угробить себя слишком тяжелым трудом. Но он сделает все возможное, черт побери. Это означает отказ от покера, пива и женщин до возвращения Калеба, но на короткий срок он вполне способен сочетать тяжелую работу с воздержанием и не съехать с катушек. Он резко остановился при виде хорошенькой попки, торчащей из открытого капота машины. Пусть одежда на Лианне и мешковатая, но эти округлости ничем не скрыть. — Проблемы? Она обернулась, и застенчивая улыбка тронула уголки ее губ. — Когда я приехала, мне показалось, что мотор слишком перегрет, но сейчас, по-моему, все в порядке. Он подавил в себе порыв улыбнуться в ответ. Но почему один лишь ее застенчивый взгляд поразил его, словно удар кулаком под дых? Патрик поборол желание помочь, хотя прекрасные дамы в беде всегда были его слабостью. Черт, женщины вообще его слабость, но с сегодняшнего дня он на диете. — Гараж Пита по дороге в Розовый Дворец. Если беспокоишься, пусть он посмотрит. — Розовый Дворец? В ярком солнечном свете он заметил россыпь бледных веснушек у нее на носу и щеках. Красивая девушка. — Пансион Пенни. Раньше это был бор… публичный дом. Краска поднялась по шее девушки и залила лицо до самых волос. Только девственницы так краснеют, а Патрик взял себе за правило держаться от них подальше. Девственницы ждут от парня верности, но он сын своей матери. Верность не закодирована в его ДНК. Лианна для него табу. Если он будет повторять эти слова часто, то, возможно, запомнит их. — Я буду жить в публичном доме? Черт, кажется, она не собирается облегчить ему задачу. — Он когда-то был им, но шериф прикрыл эту сторону бизнеса. Теперь это просто меблированные комнаты. Лианна захлопнула капот и поморщилась, взглянув на свои грязные руки. Патрик вытащил из кармана свою бандану и протянул ей прежде, чем успел остановить себя. — Только не разрешай Пенни поселить тебя в десятую комнату. Ее подбородок вздернулся. — Почему? — Там привидение. Он ожидал, что она посмотрит на него как на законченного идиота, но, к своему удивлению, заметил искру интереса. — Вы меня дразните? — Нет, мэм. Говорят, что один из клиентов Мадам захотел, чтобы она оставила свой бизнес. Он сделал ей предложение. Она отказала. Тогда он убил ее, потому что Мадам любила свою… э… работу больше, чем его, а он не хотел делиться. Ее глаза округлились, а потом она просияла так, словно Патрик только что вручил ей выигрышный лотерейный билет. Ее улыбка чуть не ослепила его. Лианна Дженсен не просто красива, она потрясающе, убийственно красива. Угомонись, Лэндер. Лианна чуть не приплясывала от возбуждения. — Привидение? Настоящее? Патрик заколебался, стоит ли рассказывать ей местную легенду. Он боялся, что она может истолковать попытку поговорить как проявление интереса, но не смог устоять перед ее вопросительным взглядом. — Говорят, что, если занимаешься любовью в комнате номер десять, твоя партнерша бывает там с тобой не одна. Он никогда не испытывал желания проверить историю про Мадам или какую-нибудь подобную, что его мать рассказывала ему в те длинные ночи, когда вытаскивала его из постели, сажала в машину и объезжала Дворец круг за кругом. Чего-то она хотела увидеть там, но всегда возвращалась домой разочарованная, а он забирался в кровать, прятался под одеяло и с ужасом ждал ночных кошмаров. — Публичный дом с привидениями. — Довольный смешок Лианны вернул его из детских воспоминаний. — Обожаю истории о привидениях — Улыбка Лианны стала еще шире, и озорство золотистыми искорками засияло в глазах. Она понизила голос: — Вы когда-нибудь проверяли эту историю? Ну, чтобы убедиться, существует ли любовное привидение на самом деле? Слишком красива. Слишком молода. Любит привидения. И испытывает его клятву воздержания. Так не пойдет. — Нет. — Он сделал шаг назад, открыл дверцу грузовика и отгородился ею. За последний год коварные женщины заманили двоих его братьев к алтарю. Брэнд и Калеб вполне счастливы, но женитьба не для Патрика. В его матери не было ни на йоту верности, а он похож на нее. Не одна женщина пыталась надеть кольцо ему на палец — или, скорее, петлю на шею, — но никому никогда он не станет обещать постоянство. — Возможно, Пенни сможет рассказать тебе об этом больше. Не забудь заехать к Питу. Увидимся завтра. — Он забрался в кабину и поспешил уехать, пока не выкинул какую-нибудь глупость. ГЛАВА ВТОРАЯ «Бьюик» Лианны ревел как дорогая спортивная машина. Это был плохой знак, поскольку автомобиль едва двигался. Она нахмурилась и снова отжала педаль газа. Ничего. Приборы не показывали никаких неполадок, но с машиной что-то явно было не так. Задним ходом она съехала с дороги на поросшую травой обочину и заглушила мотор. Что же ей теперь делать? Ее знания о манипуляциях с машиной заканчивались на заправке бензином. Она выбралась наружу. В считаные минуты одежда прилипла к телу. Лианна уставилась в пространство. Проволочные заграждения тянулись по обеим сторонам дороги. На отрезке от «Дабл Си» ей не встретилось ни одной машины. Судя по указаниям Бруки, она ближе к заправке и пансиону, чем к ранчо. Как бы ни любила она читать о рыцарях и героях, жизнь научила ее, что они редко сходят со страниц книг. Лианна заперла машину и отправилась за помощью. * * * — Коробка передач полетела, — объявил Пит, даже не выплюнув зубочистку, торчащую в зубах. Мужчина в точности соответствовал голливудскому стереотипу механика маленького городка. Его комбинезон был в пятнах, а кепка повернута козырьком назад. Она вытерла пот со лба банданой Патрика. — Сколько будет стоить ремонт машины? — Новые запчасти — пятнадцать сотен. Ремонт старых — одиннадцать. В любом случае, это займет у меня около недели. У нее упало сердце. Она уничтожила все свои кредитные карточки во время последнего материнского запоя. И опустошила счет в банке, оплатив за три месяца вперед пребывание матери в новой дорогой клинике. Из состояния Арчи ей полагалось всего две тысячи долларов на поездку в Техас, часть которых она уже истратила. — Ремонт наличными. И вперед. Свое жалованье за работу на ранчо Лианна должна получить только в конце месяца. Если сейчас она заплатит механику, то не сможет себе позволить комнату в Розовом Дворце. — Можно мне заплатить половину сейчас, а остальное чуть позже? — Не даю кредит приезжим, особенно не из нашего штата. — Я буду работать на гостевом ранчо «Дабл Си». — Попросите жену Калеба дать вам аванс. Она взяла себе за правило никогда ни у кого не быть в долгу. После своего побега из дома в пятнадцать и до того, как Арчи обнаружил ее спящей в одной из его машин, она пряталась во всевозможных местах. Похоже, сегодняшней ночью снова придется делать это. Она бросила последний тоскливый взгляд на Дворец и мысленно поклялась, что когда-нибудь у нее будет собственный дом с широкой верандой, цветами на окнах и качелями. Сейчас же нужно найти место для ночевки. Она неохотно отсчитала деньги. — Вы не могли бы подвезти меня до «Дабл Си»? * * * Патрик нашел отца сидящим за завтраком. Пепельно-серый цвет кожи и сгорбленная поза встревожили его. — Ты опять плохо спал? — Нет. Явная ложь. Патрик слышал, как отец ходил по комнате, потому что тоже не спал, думая о новой хозяйке «Дабл Си». Он не сможет делать работу за нее и за себя, если она не справится. — Давай я сегодня утром заеду в больницу и привезу врача померить тебе давление? — Не нужен мне никакой врач. От него только и толку что пузырек с пилюлями да непомерный счет. — Нельзя измерять здоровье деньгами, отец. — Скажи это тем бандитам. Патрик вздохнул, ему порядком надоели споры на эту тему. Ничем, кроме «скорой», Джека Лэндера в больницу не затащить. — Как насчет того, чтобы сегодня отдохнуть? Жара будет невыносимая. — Ты отдыхай, если хочешь. А у меня полно работы. — Калеб назвал мне двух студентов. Я нанял их, чтобы помочь нам здесь, пока я буду работать на гостевом ранчо. Отец нахмурился: — Мы не можем себе этого позволить. — Калеб платит мне достаточно, чтобы покрыть дополнительные расходы. — Ты нанял тех, кого отверг брат? Патрик скрипнул зубами и сосчитал до десяти. — Ребята учатся на животноводческом отделении, и им нужна практика. Мы поможем им, а они нам. — Я не собираюсь нянчиться с какими-то молокососами. Разговаривать не имело смысла. — Сейчас я еду на «Дабл Си». Кейт и Джон будут здесь к девяти. Я вернусь, чтобы ввести их в курс дела. «Дабл Си» было частью «Крукид Крик», пока десять лет назад первая жена Калеба чуть не обанкротила их. Они были вынуждены продать половину ранчо. Новый владелец открыл гостевое ранчо, которое Бруки выкупила прямо у них из-под носа несколько месяцев назад. А потом Калеб женился на ней. У новоиспеченной невестки Патрика были какие-то безумные идеи об управлении. И он боялся, что она откажется от гостевого ранчо. Он был единственным, кто надеялся, что она решит не закрывать эту часть бизнеса на «Дабл Си». Его брат и отец предпочитали фермерствовать, но для него работать с туристами было хоть и тяжеловато, но так весело. Это куда лучше, чем трястись в повозке или глотать пыль позади стада. Кроме того, гости прямо-таки умоляли его позволить им сделать грязную работу, и он чувствовал себя немного Томом Сойером, когда сплавлял другим свои домашние обязанности. Патрик взглянул на часы и поставил грузовик в тени возле сарая. Работники появятся только после ланча. Работы у него было по горло. Чем раньше он начнет, тем скорее закончит. Он поднялся по ступенькам заднего крыльца фермерского дома. — Доброе утро. Патрик резко повернулся на приветствие Лианны. Она лежала, свернувшись клубочком, в шезлонге в дальнем углу веранды, и Рико, лохматый пес Бруки, сидел возле нее. С распущенными волосами она выглядела мягкой и сонной. И сексуальной. Патрик прогнал свои блудливые мысли прочь. — Ты рано. Пытаешься выиграть очки у своего босса? Она улыбнулась ему: — А это бы помогло? Он не удержался от ответной улыбки. — Не-а. Не люблю выскочек. Она почесала пса за разорванным ухом и погладила его по морде. — Рико никому не расскажет. Правда, мальчик? Ну как тут не почувствовать симпатии к девчонке, которая дружит с уродливой псиной? Патрик достал из кармана ключ и открыл дверь. — Бруки сказала, вы дадите мне ключи и всем меня представите. Очевидно, Бруки и Калеб сделали его директором по общественным связям. — В доме должна быть запасная связка. Лианна медленно выпрямилась, словно у нее затекли мышцы. — Ты выглядишь так, будто скакала на лошади и она сбросила тебя. — Э… нет, просто незнакомая кровать. Не возражаете, если я сделаю кофе? Он прошел вслед за ней на кухню. — Ради бога. Она стала заглядывать в шкафчики в поисках необходимого. Каждый раз, когда девушка привставала на цыпочки, полоска кожи между поясом ее мешковатых брюк и краем желтой тенниски становилась шире. С невероятным усилием он оторвал взгляд и потянулся мимо нее за кофе. Его грудь задела плечо Лианны. По тому, как отреагировало тело Патрика, она с таким же успехом могла вскочить на кухонный стол и начать показывать стриптиз. Проклятье, ему нужен кофе. И холодный душ. Он сунул банку ей в руки и ринулся в другой угол кухни. — Спасибо. — Ее голос прозвучал хрипловато. Он прищурился. Может, у нее тоже проблемы с дыханием? Ну-ка, вытряхивай мозги из штанов и возвращайся к делу, Лэндер, приказал он себе. — Вы с Бруки вчера разобрались со всеми бумагами? Она улыбнулась ему. — Да, она объяснила режим работы гостевого ранчо. Гости прибывают в субботу и живут до обеда среды. Выходные для персонала — четверг и половина пятницы. — Почему ты так рано? Ее щеки как будто вспыхнули, но, возможно, это было просто отражение лучей восходящего солнца. — Мне нужно как следует со всем ознакомиться до приезда гостей. — Она потянулась, чтобы убрать банку с кофе. У него перед глазами снова мелькнула полоска светлой кожи, и он вдохнул аромат кофе. Внезапно до него дошло, что они с Лианной сейчас одни в доме. Он провел рукой по лицу. Щетина напомнила ему, что в спешке он забыл побриться. — Она дала тебе униформу? — Да, но сказала, что мне не нужно надевать ее до завтра, и потом только первые два дня, чтобы гости могли выделять меня как служащую. Вы не знаете, где держат еду для Рико? — В прачечной. Она позвала собаку и вышла из кухни. Патрик поймал себя на том, что провожает ее взглядом, точнее, покачивание крепких, округлых бедер, и остался недоволен собой. Надо немедленно прекратить думать о ней. Как будто ему заняться нечем! Он схватил отпечатанный на компьютере лист, оставленный для него Калебом, и пробежал глазами информацию о прибывающих гостях. По большей части семьи с детьми, но были также несколько пар и одиночек. На собственном горьком опыте он знал, что за одиночками нужен глаз да глаз. Звук льющегося в кружку кофе заставил его обернуться. Лианна вернулась так тихо, что он не услышал. Она приподняла кофейник и вопросительно выгнула бровь. Он кивнул, и она наполнила его кружку. Прислонившись к стойке, поинтересовалась: — Бруки сказала, у вас еще два брата кроме Калеба. Вы близки? Он оторвал взгляд от веснушек, рассыпанных по ее переносице, и обнаружил кольцо на пальце ноги в босоножке. Необычно. Сексуально. А, черт, и надо же ему было заметить это именно сейчас! — Как и большинство, полагаю. — И часто вы помогаете Калебу и Бруки с гостевым ранчо? — Она вытянула губы и подула на горячий кофе, и он начисто забыл про вопрос. Сегодня она подкрасила свои пухлые губки. Красные. Спелые. Зовущие. Стоп! Дьявольщина, ему надо вернуться домой и начать этот день заново. Патрик потер затылок. Она задала ему вопрос. Какой? — Бруки только несколько месяцев назад купила это ранчо, а мы с Калебом регулярно помогали прежнему владельцу. — Вы живете вместе с отцом? — Да. — Как он относится к тому, что вы здесь работаете? Интересно, куда ведут все эти расспросы и почему у него такое чувство, будто он дает интервью? — Наверное, рад убрать меня с глаз долой. — Вы не ладите? Чтобы ответить на это, ему мог бы потребоваться целый день. — Не так хорошо, как хотелось бы. А что? — Просто любопытно. — Ну, если уж мы играем в вопросы-ответы, тогда скажи, зачем ты здесь? Она застыла и медленно подняла глаза. — Мне нужна была работа. — В Техасе? — Он отхлебнул кофе и обнаружил, что Лианна приготовила его просто отлично. Она пожевала губу и вздернула подбородок. — Техас привлекал меня с тех пор, как подростком я прочитала о нем, и эта работа показалась прекрасной возможностью исполнить свою мечту. Бруки все выяснила у меня по телефону и наняла. — Значит, ты решила сложить свои пожитки в машину и удовлетворить свое любопытство? — Да. Патрик не мог представить, как бы он загрузил свой грузовик и оставил семью. Этот кусок земли в Техасе был его домом. Двое его братьев покинули дом, но у них были на то веские причины. Брэнд в течение десяти лет выступал на родео. Корт уехал в Северную Каролину на учебу в колледже. А почему Лианна покинула дом? Срываться с места на временную работу не имело смысла. — Ты убегаешь? Ее лицо побледнело. — От чего? — Или кого. — Ни от кого и ни от чего я не убегаю. — Это прозвучало чересчур оборонительно для человека, которому нечего скрывать. — А что сказала твоя семья, когда ты решила уехать? Она отвела взгляд. — У меня нет семьи, которая могла бы беспокоиться обо мне. Что-то в ее тоне показалось ему неискренним, и он заподозрил, что она увиливает. — Покажи-ка мне свое удостоверение личности. — Что? — Она со стуком поставила свою кружку на стойку. — Ты выглядишь как подросток. Твоя машина набита бог знает чем. Ты якобы оставила работу в особняке кинозвезды, сменив его на гостевое ранчо чуть не на другом конце страны. Все это как-то не вяжется. Ты либо лжешь о своем возрасте, либо в бегах. Может, ты ограбила покойника и сделала ноги из штата. Сложив руки на груди, она нахмурилась. — Вы ужасно подозрительны. Он оторвал взгляд от тонкой материи, натянувшейся на груди. — Ты украла его серебро? Она разинула рот. — Нет. — И ничего из вещей в твоей машине не принадлежит Арчи Голдену? Ее щеки порозовели. — Я ничего не украла из дома Арчи. Ага. Юлит. — Где твое удостоверение личности? — У меня его с собой нет. Вчера я показала Бруки все необходимые документы, а сегодня не захватила сумку. Он еще не встречал женщины, которая бы отправлялась куда-нибудь без арсенала, который носит в своей сумочке. — А где она? Лианна снова отвела взгляд. — Я… я оставила ее под… кроватью. Так он и поверил. — Дай мне посмотреть документы на твою машину. — Моя машина в мастерской у Пита. На все у нее есть ответ, но последнее он может проверить и непременно проверит по телефону. Бруки оставила его за старшего, и разрази его гром, если он допустит, чтобы что-то пошло не так. — Как он умер? Она заморгала. — Кто? Арчи? Он кивнул. — Рак легких. Вы курите? Какое ей дело? — Нет, и никогда не курил. Дорогое удовольствие. А ты? — Нет. Ее растерянное выражение насторожило его. — Есть у тебя какие-нибудь секреты, о которых мне нужно знать, малышка? — Секреты? Внутри его все сжалось от дурного предчувствия. — Пороки. Дурные привычки. — Как и у любого среднего гражданина, полагаю. Средний гражданин из окружения голливудской кинозвезды и средний гражданин Техаса — это не одно и то же. — Например? Она потерла лоб длинным, изящным пальцем. Рука ее была твердой, а кожа и глаза чистыми. Пожалуй, воровство он может исключить. — Я питаю слабость к бобам в желе. Патрик недоверчиво фыркнул: — Это, конечно, ужасно. Что еще? Она склонила голову и сощурила глаза. — Я люблю омара с топленым маслом и двухчасовую ванну с пузырьками. И тут же его тело отреагировало нежелательным образом. Картина Лианны в ванне с длинными волосами, заколотыми на макушке, и пузырьками на теле немедленно предстала перед его мысленным взором. Он сделал несколько глотков кофе, чтобы отвлечься, и обжег язык. Она выгнула бровь. — А у вас? — Спроси любого. У меня пороков столько, что и не счесть. Лианна нахмурилась и оттолкнулась от стойки. — Если я хочу разобраться, где что, и просмотреть меню и обязанности персонала до приезда гостей, мне следует приступать. Она поспешно покинула кухню, а Патрик остался в недоумении, что же такого он сказал. * * * Лианна закрыла дверь одной комнаты для гостей и пошла проверять полотенца, простыни и мыло в следующей. Чего бы она не отдала, чтобы забраться в одну из этих кроватей и поспать пару часов! Уже стемнело, когда Пит вчера вечером высадил ее у въезда на ранчо. Она слишком устала, чтобы шнырять в темноте в поисках места для ночлега. Поскольку Бруки говорила, что ночью на ранчо никого не будет, Лианна засунула вещи под крыльцо и устроилась в шезлонге. С первым лучом солнца она нашла сарай и воспользовалась большим цементным стойлом для помывки лошадей, чтобы принять душ и переодеться. Осмотревшись, девушка обнаружила удаленное строение, которое, похоже, использовалось как мебельный склад. Открыв замок, как она это умела, Лианна затащила туда свои чемоданы и вернулась к дому, чтобы немного подремать в ожидании приезда Патрика. Жизнь с Арчи испортила ее. Раньше она могла спать где угодно. Только бы дождаться вечера, когда она сможет вытянуться в полный рост на длинном диване в складе. Возможно, Рико составит ей компанию. Лианна почувствует себя спокойнее, если рядом будет здоровая псина. Пока она переходила из комнаты в комнату, ее мысли возвращались к утреннему разговору с Патриком. Он сказал, что они с отцом не ладят. Это хорошо — по крайней мере в связи с наследством. Интересно, знает ли мистер Лэндер, что Патрик не его сын? Если судить по письмам Каролины, нет. Тогда ее сюрприз будет не из приятных. После того как Арчи сделал карьеру в Голливуде, он написал Каролине, желая заявить права на своего сына. Она пообещала ему сообщить, когда скажет Патрику, кто его настоящий отец, и попросит у мужа развод. Но письмо так и не пришло. Каролина умерла. Остановившись перед зеркалом, Лианна поправила волосы и снова подкрасила губы. Мать постоянно убеждала ее «сделать что-нибудь с собой», боясь, что она никогда не поймает мужчину, если будет оставаться такой простушкой. Но последнее, чего хочет Лианна, — это позволить кому-то разбить ей сердце. Девушке столько раз приходилось нянчиться с разбитым сердцем матери, что у нее не было никакого желания погружаться в эту трясину. Она закрыла дверь последней комнаты и стала спускаться по широкой лестнице к маленькому кабинету. Надо просмотреть регистрационные записи о каждом из гостей, чтобы знать, кого она должна будет развлекать. Как только Лианна зашла на ту половину дома, где живут Калеб и Бруки, запах свежей краски и рокот голосов сообщили ей, что маляры уже прибыли. Войдя в кабинет, она остановилась. Патрик сидел за столом, склонившись над стопкой бумаг. В профиль он был так похож на Арчи, что сердце ее защемило, а горло сжалось от чувства потери. Вскоре, когда они чуть получше узнают друг друга, она расскажет ему об Арчи. — Патрик, можно мне взять ключи от домиков? Его черные глаза сосредоточились на ней, и сходство с Арчи пропало. Арчи был очень привлекательным, но он не излучал такую мощную сексуальность. Патрик из тех мужчин, кто заставляет женщину выпрямлять спину и расправлять плечи. — Конечно. Нужно что-нибудь еще? — Я бы хотела просмотреть регистрационные записи. — Они в корзине, но я уже дважды проверил их. Там все в порядке. — Он сунул руку в ящик стола и вытащил связку с примерно тремя десятками ключей. — Все ключи помечены номерами домиков. Если один из них подойдет к складу, ей не придется сегодня открывать замок отмычкой. Кончики ее пальцев коснулись его ладони, когда она брала ключи. По спине побежали мурашки. В смятении она отдернула руку. — Спасибо. — Можешь познакомиться с персоналом после ланча. — Он побарабанил пальцами по столу. — Прекрасно. Пойду осмотрю домики. — Лианна, сколько было Арчи Голдену? Его вопрос остановил ее у двери. Она резко обернулась и успела заметить, что его взгляд был сосредоточен на том, что находится у нее пониже талии. Она вспыхнула. — Пятьдесят девять. А что? — Он был слишком стар для тебя. Патрик не первый, кто пришел к ошибочному заключению по поводу ее отношений с Арчи. — Арчи не был моим любовником. Он откинулся на спинку стула, положил сплетенные пальцы на живот и вытянул длинные ноги перед собой. — Тогда кем он был? — Другом. — Наставником, отцом, спасительной гаванью. Он дал ей дом тогда, когда ей было так плохо в собственном. — Ясно. — Снова этот сарказм. — Ты жила с ним почти шесть лет. Семь, если считать тот год, когда Арчи и ее мать были вместе, но это держалось в тайне. — Откуда вы знаете? Пробормотав что-то себе под нос, он снова склонился над столом. — Знаете, Патрик, отношения между мужчиной и женщиной не обязательно должны быть плотскими. Его и без того угрюмое выражение стало почти свирепым. — Отношения между мужчиной и ребенком, черт побери, уж точно не должны быть таковыми — если только он не извращенец. — Ваш… Арчи не был извращенцем. Он был добрым и великодушным и… — Но Патрик не слушал. Он сосредоточился на бумагах, лежащих перед ним. Ее имя бросилось ей в глаза. Девушка придвинулась ближе. — Что вы читаете? — Досье на тебя. — Что? — Она остановилась как вкопанная. — Бруки делает запросы на анкетные данные всех работников. Но твой поверхностный, потому что делался в короткий срок. Гнев пробежал по ней, как рябь по воде. Он имел наглость просматривать ее секретные файлы! Она протянула руку за листком, но Патрик убрал его. — Это личная информация. Вы не имеете права… — Я имею полное право знать, что за работник будет служить под моим началом. Возможно, он прав, но ей не хотелось, чтоб ее грязное белье вытаскивали на свет. Она вновь попыталась схватить досье. Патрик выставил руку и нечаянно дотронулся до ее талии. Встревоженная этим неожиданным соприкосновением, а еще больше жаром его пальцев, она отскочила назад. Он убрал руку. — Ты сказала, что у тебя нет семьи. А твоя сестра знает, где ты? Лианна поморщилась от боли. Может, когда-нибудь она привыкнет к Тониному вранью. — У меня нет сестры. Он похлопал по листку, лежащему перед ним на столе, словно факт напечатанный становился фактом реальным. Она раздраженно выдохнула: — Вам нужен сыщик получше. Женщина, которая называет себя моей сестрой, на самом деле моя мать. Она лжет о своем возрасте, чтобы получать роли. — Она актриса? — Не из тех, о которых вы слышали. А ваш паршивый доносчик плохо сработал. Это она была любовницей Арчи, а не я. — Голден твой отец? Лианна едва сдержала порыв крикнуть: «Нет, твой». Патрик даже не понимает, как ему повезло, что не один, а двое мужчин хотят называть его своим сыном. И, судя по письмам Каролины, он был еще и любимцем матери. У нее же не было никого, кроме мамы, которая стала интересоваться ею только тогда, когда миллионер взял ее под свое крыло. А собственный отец Лианны пришел в ужас, когда она отыскала его и открылась. Пригрозил вызвать полицию, если она не покинет его дом. — Арчи появился в нашей жизни, когда мне было двенадцать. Моя мать не говорила мне, кто мой отец, до тех пор, пока мне не исполнилось восемнадцать, и то рассказала только потому, что я пригрозила обратиться в одно из сыскных агентств, чтобы найти его. Мы жили с Арчи около года, а потом переехали. Я вернулась к Арчи позже — без матери. Патрик прикрыл глаза и ущипнул себя за переносицу. — Черт, мне очень жаль, извини. — Поберегите свою жалость, нельзя скучать по тому, чего никогда не имел. — Но она скучала. Больше всего на свете ей хотелось быть частью крепкого семейного союза. Некоторое время Арчи был для нее такой семьей. Но его не стало. ГЛАВА ТРЕТЬЯ То, как работники ранчо веселой гурьбой ввалились на кухню, напомнило ей выводок резвых, нетерпеливых щенков. Мужчина, примерно возраста Патрика, оседлал стул и крикнул: — Хочешь знать, на что делаются ставки, Ромео? Один месяц. Ставлю пятьдесят баксов, что ты не выдержишь. Лианна взглянула на Патрика, надеясь, что он просветит ее, но тот вспыхнул и отвел взгляд. — Не пори ерунды, Тоби. — А я ставлю на то, что он протянет в крайнем случае до субботнего вечера, не больше! — крикнул другой. Одна из женщин шикнула на них: — Оставьте его в покое. Любопытство одолело Лианну. — О чем спор? — Мы спорим… Патрик прервал Тоби: — Ребята, это Лианна. Она будет замещать Бруки. Представьтесь. Но Тоби не угомонился. Он продолжил: — Я Тоби, старший загонщик, и я ставлю на то, что Патрик не удержится от выпивки и женщин до возвращения Калеба. Лианна прикусила внутреннюю сторону щеки. Женщины и выпивка. Неужели Патрик неудачник, как все бывшие любовники ее матери? Работники называли свои имена и род занятий. Наконец остался только один парень, примерно ее возраста. Он вразвалку направился к ней. — Лапочка, я бы хотел показать тебе местные достопримечательности. Сердце Лианны заколотилось. Последний мужчина, называвший ее «лапочкой», пытался ее изнасиловать. Холодный пот выступил у нее над верхней губой. — Нет, благодарю, я купила карту. — Карта не даст и половины того, что… — Я предпочитаю факты пустой болтовне. Кое-кто из работников захихикал. — Осади назад, Уоррен. — Патрик положил руку на плечо парня. — Она сказала «нет». Происшествие удивило Лианну. Флирт и заигрывания были частью ее жизни. Обычно она чуяла их за милю, но сегодня в многолюдной кухне потеряла бдительность. Бригада покинула кухню, и Патрик повернулся к ней: — Как ты? — Все прекрасно. — Она попыталась улыбнуться, но губы дрожали. — И поэтому у тебя такой вид, словно ты вот-вот уронишь свое печенье мне на сапоги. Никто, кроме Арчи, никогда не вставал на ее защиту. — Вы преувеличиваете. — Есть что-то, о чем ты мне не сказала, малышка? Если б только он знал. — Перестаньте называть меня малышкой. — Перестану, когда ты поведаешь мне, что на самом деле здесь делаешь. Лианна не расскажет ему правды до тех пор, пока он не узнает ее настолько, чтобы поверить в ее слова о любви Арчи к сыну. Озабоченное выражение лица Патрика медленно изменилось. Черты напряглись. Взгляд вспыхнул и опустился на ее рот. Она опять занервничала. Незнакомое чувство растекалось в ней, отчего стало трудно дышать, а по коже побежали мурашки. Патрик тряхнул головой, отступил назад и бросил через плечо: — Звони в медный колокол на заднем крыльце, если я понадоблюсь. * * * Солнечный свет едва пробивался из-за горизонта, когда Патрик подъехал на грузовике к сараю. Услышав звук льющейся воды, чертыхнулся и побежал к помывочному стойлу. Добежав, он резко затормозил, а его челюсть отвисла. Там была обнаженная Лианна. Она стояла спиной к нему и смывала шампунь с волос. Вода и мыльные пузырьки стекали по плечам к талии, мыльная пена обегала бедра и ягодицы и стекала по длинным, стройным ногам. Его сердце заколотилось. Кровь вскипела. Надо дать ей знать, что он здесь. А еще лучше — убраться отсюда. Но его ноги словно приросли к месту и не двигались, в отличие от глаз, которые наслаждались зрелищем обнаженной Лианны. Возьми себя в руки, Лэндер. Ты и раньше видел голых женщин. Но почему вот эта, черт возьми, моется в сарае? Он не мог спросить. Во рту пересохло, как в пустыне. Она медленно повернулась, но глаза оставались закрытыми. Полная белая грудь, тоненькая талия. Округлые бедра. Лианна сложена прекрасно. Воздух с шумом вырвался у него из легких. Ее веки открылись. Потрясение уступило место страху — такому же страху, который он увидел у нее в глазах вчера, когда Уоррен приставал к ней. Она протянула руку к крану позади нее и выключила горячую воду, а потом направила струю прямо ему в пах. — Охладись, ковбой. Потом подняла струю к его лицу, сбив с него шляпу и вымочив с головы до ног. Прыгнув вперед, он схватился за шланг. Лианна вырывала. Костяшки его пальцев чиркнули по шелковистому животу. Ее грудь ударилась о его бицепсы. Она ахнула и отскочила назад, споткнувшись о свернутый у ног шланг. Патрик попытался поймать ее и не дать упасть на цементный пол, но руки скользили по мокрой коже спины. — Успокойся, — сказал он. Потом отпустил ее и выключил воду. Прикрыв грудь руками, Лианна попятилась от него к стене. В ее глазах был такой страх, что он схватил полотенце с крючка на стене и бросил ей. Она поймала его и быстро обернула вокруг себя, не сводя с Патрика глаз и даже ни разу не моргнув. Надо что-то сказать. Для него никогда не были проблемой разговоры с обнаженной женщиной, но сейчас он понятия не имел, что говорить. — Почему ты моешься в сарае в полпятого утра? — В-вы рано. — Насколько мне известно, в Розовом Дворце есть водопровод. — Я… я не живу в пансионе. — Почему? Она нервно покусала нижнюю губу. — Не могу себе этого позволить. Он убрал мокрые волосы со лба и стер воду с лица. — Так почему же ты, черт побери, не сказала об этом? Она вздернула подбородок и расправила плечи, но полотенце продолжала держать мертвой хваткой. — Все было бы прекрасно, если бы вы не приехали так рано. — А где ты спала прошлой ночью? Лианна сжала губы и промолчала. — Рассказывай, или ты уволена. Она открыла было рот и снова закрыла. Патрик уже начал думать, что придется искать новую хозяйку, когда она сказала: — В одном из складских строений. — В одном из… — Он захлопнул рот, чтобы не дать вырваться потоку ругательств. Его охватила ярость. Хотелось ударить что-нибудь. Или кого-нибудь. Подхватив с пола промокшую шляпу, он постучал ею о ногу и нахлобучил обратно на голову. В ее досье не говорилось ни о каком другом мужчине, кроме Арчи Голдена. Похоже, этот ублюдок в ответе за страх в ее глазах. У Лианны был такой вид, словно она ожидала, что он в любую минуту набросится на нее. Если бы Голден уже не был покойником, Патрик преподал бы этому сукину сыну урок хороших манер. — У тебя десять минут, чтобы одеться, собрать свои вещи и притащиться к моему грузовику. — Зачем? — В ее глазах мелькнуло подозрение. — Затем, что я забираю тебя домой. Поживешь в «Крукид Крик», пока не освободится комната в «Дабл Си». Она вздернула подбородок. — А если я не хочу? — Тогда ты уволена. — Он направился к выходу. — Я… я… — Ее бормотание заставило его обернуться. — Выбирай. Мой грузовик на подъездной дорожке. У тебя осталось девять минут. — Он повернулся и, хлюпая мокрыми сапогами, вышел из сарая. Дойдя до грузовика, Патрик сел на открытый борт, стащил один сапог, вылил из него воду и швырнул в кузов. Проклятие. В его жизни было достаточно женщин, но никто из них никогда не боялся его. Он стащил мокрый носок, швырнул его вслед за сапогом и взялся за другую ногу. Ее страх, вчерашний и сегодняшний, удручал Патрика. Что же произошло с Лианной? И почему, черт побери, это злит его до бешенства? Желание защитить ее оказалось неожиданным. Он поднял глаза и увидел, что Лианна приближается к нему своей плавной, покачивающейся походкой. На ней были рубашка от униформы служащей ранчо и облегающие джинсы. Нет, этой женщине определенно надо запретить носить их, ибо каждому мужчине, увидевшему ее, захочется уединиться с ней на сеновале. Только не ему. Вход воспрещен, Лэндер. Сейчас у тебя вообще нет времени развлекаться с женщиной. А о приручении пугливой лани не может быть и речи. Лианна остановилась перед ним. — Я не буду жить у вас дома, если вы не позволите мне платить за проживание. — Я думал, ты на мели. Она облизнула губы и заложила мокрую прядь за ухо. — Я могу заплатить другими способами. Этого он не ожидал. Похоже, кто-то вознамерился испытать его, послав ему неопытную девчонку, которая нуждается в защите от таких волков, как он. Которая не имеет никакого права являться к нему во сне, как это было прошлой ночью. — Что ты имеешь в виду? — Я буду готовить и стирать для вас в свободное от работы время. Не такого ответа он ожидал, но разочарован не был. Черт, она слишком молода для него, а он поклялся хорошо вести себя до возвращения Калеба. Кто-то обидел Лианну в прошлом. И он совсем не хочет снова причинить ей боль. Патрик открыл было рот, чтобы отказаться от предложения Лианны, но передумал, увидев, как напряглись ее плечи. Ему показалось, что она уйдет, если он откажется. Гости приезжают через несколько часов. Даже если бы ему хотелось выставить ее — а он начинал подозревать, что ему этого не хочется, — новую хозяйку уже не найти. — По рукам. Запрыгивай. * * * Дом Патрика выглядел так, словно сошел со страниц Лианниного любимого американского календаря. Единственное, чего ему не хватало до совершенства, так это висящих плетеных корзин с цветами. Если б это был ее дом, она обсадила бы полевыми маргаритками переднее крыльцо белого двухэтажного строения и поставила цветы в вазе на кухонный стол. Каждый вечер она бы любовалась заходом солнца, сидя в одном из больших кресел-качалок, стоящих на веранде. Лианна шла вслед за Патриком по дощатому полу. Ей только нужно привести в норму маму, закончить колледж и найти хорошую работу. Вот тогда она сможет начать копить на собственный дом. Патрик взглянул на нее, и ее щеки вспыхнули от смущения. Он же не знает, что у нее есть все основания бояться мужчин, которые подкрадываются к ней, когда она моется. Наверное, он подумал, что она ненормальная. Возбуждение Патрика напугало ее. Его прикосновение было скорее знаком помощи, чем желанием причинить боль, но она не смогла стереть дурные воспоминания. А теперь он привел ее к себе домой, как бездомного котенка. Как когда-то его отец. Похоже, у обоих мужчин склонность подбирать бездомных. — Не приводи сюда своих женщин, мальчик. Она взглянула на пожилого мужчину, сидящего за кухонным столом. Он явно был недоволен Патриком. — Ты мокрый. Патрик прикрыл за ней дверь. — Неожиданный душ. Лианна не одна из моих женщин, папа. Она заменяет Бруки, и ей негде жить. Лианна Дженсен. Джек Лэндер. Лианна замерла и сглотнула комок в горле. Этот человек считает себя отцом Патрика. Она почувствовала укол совести. — Здравствуйте. Чуть заметный кивок был ей единственным ответом. — Куда ты поместишь ее? — В комнату Калеба. — Патрик прошлепал босиком по кухне и стал подниматься вверх по лестнице с ее чемоданами. Она заколебалась, идти за Патриком или… Джек решил этот вопрос за нее: — Иди-иди. У вас обоих сегодня куча работы, так что нет времени на пустую болтовню. — Спасибо, что позволили мне остаться. Я уйду, как только получу первую зарплату. Я обещала Патрику, что буду готовить и стирать в качестве платы за проживание. — Это справедливо. Мы справляемся, но меня уже воротит от собственной стряпни. От его тоже. — Джек надел шляпу и направился к двери. Джек Лэндер милый. Она чувствовала себя в десять раз хуже оттого, что скоро собирается разрушить его привычную жизнь. — Мистер Лэндер, сегодня обещали больше тридцати градусов жары. Может, вам взять с собой бутылку воды? Он сердито сдвинул брови. — Не надо со мной нянчиться, девочка. Я слишком стар для этого. — Думаю, никто не бывает слишком стар для чьей-либо заботы. Он прошел к раковине и наполнил термос водой. Потом вышел в заднюю дверь. Через открытые в коридор двери она увидела четыре спальни. Из одной вышел Патрик, снимая с себя мокрую рубашку. Смуглая, загорелая кожа обтягивала тугие, рельефные мышцы. Она повидала немало красивых тел у бассейна Арчи. Даже встречалась с несколькими из его гостей, но ни один из них не пробуждал у нее такого трепета, как Патрик. Это было неконтролируемое чувство — возможно, то же самое, что столько раз толкало ее мать на безумства. Она сделала непроизвольный шаг назад и чуть не свалилась с лестницы. Мгновенно среагировав, Патрик схватил ее за руки повыше локтей и потянул вперед. От сильного рывка она повалилась на него. Его горячая голая кожа обжигала ее. Испугавшись, она уперлась ладонями в его плечи. Патрик немедленно отпустил ее. — Ходи поосторожнее. Мне нужно переодеться. Твои вещи там. — Он ткнул пальцем в сторону комнаты, из которой вышел. — Распаковываться некогда. Возьми, что нужно на сегодня, и поедем. Лианна прижала ладонь к колотящемуся сердцу. Уже дважды она побывала в объятиях Патрика, и он не воспользовался этим. Даже когда она была голой. Так кто же он: джентльмен, которого его мать так красноречиво описывала, или опытный сердцеед? Она прошла в комнату. Ее чемоданы лежали на широкой кровати. Через открытую дверь она заметила смежную ванную и кусочек комнаты Патрика на противоположной стороне. Ее взгляд опустился на дверную ручку, и часть напряжения спала. Замок был из крепких, старомодных, который трудно взломать. Если Патрик джентльмен, никаких проблем не будет. Вскоре появился Патрик в сухих джинсах и другой клетчатой рубашке. — Готова? — Да. — Тогда поехали. Я уже потерял час и еще не завтракал. — Это не моя вина. Если б вы не прервали мою водную процедуру и не привезли меня сюда, то и не опаздывали бы. Покачав головой, он повернулся и зашагал вниз по лестнице. — Женская логика — потрясающая штука. Кажется, это я виноват, что ты притащилась в Техас аж из Калифорнии и сожгла коробку передач? Она шла вслед за ним. — Вы позвонили Питу и проверили мои слова. — Точно. — Вы что, никому не доверяете? Патрик резко остановился на последней ступеньке и обернулся. — Слишком часто мне врали. Вот и она обманывает его. Лианне оставалось надеяться, что он ее простит. — Джек просил меня передать вам, что он позаботится о студентах. Что это значит? — Это значит, что он не собирается упрямиться. Сегодня. — Патрик развернулся и пошел тем же путем, которым они вошли. Лианна потрусила за ним. — А часто он упрямится? Он придержал дверь, пропуская ее вперед. — О да. — По поводу чего? Она пошла вслед за ним к грузовику. Он открыл дверцу и подождал, пока она заберется в кабину. Галантный. Она улыбнулась. — Главным образом по поводу своего здоровья. — Он болен? — Лианна отметила у мистера Лэндера такую же болезненную бледность, как и у Арчи в последний год жизни. Патрик не отвечал до тех пор, пока не сел за руль и не пристегнулся. — Он говорит, что нет. Ей показалось, что он не согласен с этим утверждением. — А вы показывали его врачу? — Легче побрить амбарного кота. Ее брови вскинулись в удивлении. — А вы бы сделали это? Он сверкнул своей белозубой, убийственной улыбкой, и ее сердце затрепыхалось. Патрик Лэндер определенно сердцеед, а ее определенно влечет к нему. — Нет, не хочу быть покалеченным. Держись крепче. Мы поедем коротким путем. Он повернул грузовик на ухабистую дорогу. На первой же кочке Лианна слетела с места и очутилась чуть ли не у него на коленях. Ее рука скользнула по его бедру. Она отодвинулась, застегнув ремень безопасности и вцепившись руками в сиденье. — А почему ваш отец не отойдет от дел? — В этом ранчо его жизнь. День, когда он перестанет работать, станет его последним днем. Каролина в своих письмах говорила то же самое. Она утверждала, что Джек любит землю больше всего или всех — включая ее. — А что вы тогда будете делать? Он пожал плечами и поддал газу. — Буду продолжать фермерствовать, полагаю. — Фермерство не слишком прибыльно. В «Новостях» говорят, что цены на говядину низкие. — Мы никогда не будем богатыми, но зато сами зарабатываем то, что имеем. Ее сердце сжалось. — И вам не хотелось бы выиграть в лотерею или получить в наследство несколько миллионов долларов? — Подачки нас не интересуют. — Патрик окидывал взглядом поля, которые они проезжали. Кто знает, что он видит? Лианна видела только траву и пасущийся скот. Его неопределенный взгляд обратился к ней. — Сегодня мы начнем с ланча для персонала и гостей в форме барбекю. Покажем людям основные места и познакомим с планом мероприятий на предстоящие пять дней. Вечером у нас будет местный джаз-банд и более основательная трапеза. Если собираешься танцевать, не забудь поесть. — Танцевать? — Ага. Если кому-то из гостей нужна партнерша, ты вызываешься. Все для максимального удовольствия гостей. — Его взгляд прошелся по ней. — В разумных пределах, разумеется. Старайся не оставаться ни с кем наедине. Никогда не знаешь, кто может попасться. — Уверена, у меня не будет никаких проблем. Он покачал головой и уставился в ветровое стекло. — Лианна, ты красивая девушка. Иногда этого достаточно, чтобы вызвать неприятности. Иногда, как она узнала, неприятностям не нужен никакой повод. ГЛАВА ЧЕТВЕРТАЯ Прием по поводу приезда гостей был похож на празднование дня рождения. Ожесточенная игра в волейбол, несколько партий в бадминтон. Лианна продемонстрировала свое умение стрельбы из рогатки. Затем подростки по очереди стреляли из рогатки по алюминиевым банкам. Наконец Лианна отправила их освежиться. Наступила благословенная тишина. Она прислонилась к тюку с сеном. — Охладись, пастушка, — послышался голос Патрика позади нее. Она обернулась и увидела, что он держит высокие стаканы с лимонадом. Возникло воспоминание об утреннем смущающем инциденте. Так кто же он: соблазнитель или радушный хозяин? За последний час она наблюдала, как Патрик флиртовал со всеми женщинами, от маленьких девочек до пожилых матрон. Но если кто-то из женщин воспринимал его чересчур серьезно, он тут же отступал. Она взяла предложенный ей бокал. — Спасибо. — Где ты научилась стрелять из рогатки? Она чуть не поперхнулась. — Я… я увлекалась этим в детстве. Как только Лианна прочла в письмах Каролины, что Патрик ловко стреляет из рогатки, то решила во что бы то ни стало научиться этому. Она сама сделала рогатку из раздвоенной ветки и резинки, когда мама отказалась купить. — Хорошая идея. — Патрик кивнул на ряд пустых банок из-под содовой, которые она поставила на верхней перекладине забора. — Когда-то я был довольно искусен в этом деле. Она протянула ему рогатку и миску с камешками. — На, попробуй. Он колебался. — Это было так давно. — Боишься, что я обыграю тебя? Учти, я мастер. Огонек соревнования зажегся в его глазах. — Детка, может, я уже и не первой молодости, но стрельба — занятие не из тех, что забываются. — Можешь сделать несколько тренировочных выстрелов. Я даже не буду смотреть, чтобы не смущать тебя. — Лианна усмехнулась и повернулась спиной. Через несколько секунд она услышала, как просвистел камешек. Девушка насчитала пять выстрелов, прежде чем за очередным свистом последовал звук удара о банку. Она подождала, пока он сделает еще несколько выстрелов, и повернулась к нему. — Готов? — Когда он кивнул, она подбежала к забору и вновь расставила все банки. Патрик протянул ей рогатку, но она отказалась. — Ты сейчас в ударе. Не останавливайся. Он сбил семь банок из десяти, отдал ей рогатку и пересек двор, чтобы восстановить мишени. Затем не спеша подошел к ней и посмотрел с явным вызовом. — Увидим, правда ли ты такой хороший стрелок, как хвалилась. — Хочешь на спор? Он выпятил губы. — Что у тебя на уме? — Если я выиграю, то ты отвезешь меня в Розовый Дворец в мой первый выходной. Я хочу увидеть комнату с привидением. Он вскинул брови. — Но привидение появляется только тогда, когда пара… амурничает. Ее сердце заколотилось, а ладони вспотели. Наверняка она сможет выдержать один поцелуй. — Как ты считаешь, поцелуй — это достаточно амурно? Я буду держать тебя за руку, так что не бойся. Он заметно напрягся и решительно сжал губы. — Ладно. Один поцелуй. Легкий. Ее щеки загорелись при мысли об их поцелуе. — А если ты выиграешь? Он не выиграет, но надо, чтоб было все по-честному. — Ты скажешь мне правду о том, почему ты здесь. Рано или поздно придется все рассказать ему. — Договорились. Первые шесть банок Лианна сбила легко, но затем Патрик прислонился к тюку сена, оказавшись ближе к ней. Его запах дразнил и отвлекал ее. Два следующих раза она промахнулась. — Нервничаешь? — поддразнил он низким голосом, от которого у нее мурашки побежали по спине. В ней взыграл дух соперничества. Она сбила последние две банки и победно улыбнулась ему. Патрик будет ее целовать. — Ты мой должник. — Точно. — Он не выглядел слишком обрадованным. Подростки вернулись. Лианна отдала рогатку одной из девочек. — Мне пора возвращаться к работе. Патрик замялся. — Я приходил сказать тебе «спасибо» за то, что помогла мне с тем мальчишкой. Я уже готов был швырнуть его в бак с водой, если он еще раз спросит меня, почему на ранчо нет «Нинтендо». — Ты не любишь детей? — В письмах его матери говорилось, что Патрик всегда сам вызывался присматривать за своими младшими братьями. Он пожал плечами. — У меня в этом деле мало опыта, но я не слишком жалую плакс и нытиков. — Разве тебе не приходилось нянчиться со своими младшими братьями? — Это было больше двадцати лет назад, и я был от этого не в восторге. Мне хотелось работать с отцом, но он всегда брал Калеба, а меня оставлял дома. Неужели она неправильно поняла письма Каролины? * * * Музыкальный смех Лианны привлек внимание Патрика. Он стал высматривать ее в толпе гостей. Их взгляды встретились, и медленная улыбка изогнула ее губы. Его кровь снова взыграла, точно так же, как всякий раз, когда их глаза находили друг друга. Она попрощалась со своим партнером и направилась в его сторону. О черт. Он должен вернуть ее на землю, пока не совершил какой-нибудь глупости. Лианна приблизилась к нему своей сводящей с ума походкой. — Потанцуешь со мной, Патрик? Ни за что. — Лианна… — Ты говорил, что я должна следить, чтобы все веселились и никто не стоял в сторонке. Он поморщился. Ну да, говорил. — Только ты один скучаешь. — Она обвела двор рукой, показывая, что все гости развлекаются. Даже дети заняты. Но танцевать с ней — значит рисковать! Патрик Лэндер никогда не бегал от женщин. И не задумываясь принимал приглашения потанцевать — вертикально или горизонтально. Но не в этот раз. — Я здесь работаю. — Боишься, что тебе со мной не тягаться? Вызов, вспыхнувший в ее глазах, всколыхнул в нем дух азарта. Здравый смысл напомнил ему, к чему привело их дневное состязание, но здравомыслие не лучший советчик. — Милая, вопрос не в том, тягаться ли мне с тобой, а в том, хватит ли у тебя силенок плестись за мной в хвосте. Я мастер, — парировал он и подмигнул. Лианна усмехнулась и предложила свою руку. Патрик повел ее на площадку для танцев. Единственное, что он теперь может сделать, — это заставить Лианну сдаться быстро и безболезненно. Три танца подряд Патрик кружил, вертел и опрокидывал ее, используя разные танцевальные па, которые знал — а он знал их все. Лианна ни разу не оступилась. Давно у него не было такой искусной партнерши, так давно, что он и забыл, как любит танцевать. Оркестр доиграл последнюю мелодию, и гости зааплодировали. До него дошло, что они аплодируют не только оркестру, но и им с Лианной. Он и не заметил, как площадка расчистилась, потому что был слишком сосредоточен на танце. Запыхавшаяся и смеющаяся, она подняла на него глаза. Румянец на щеках был либо от всеобщего внимания, либо от энергичных движений. Но какова бы ни была причина, выглядела она чертовски соблазнительно. Его дыхание сбилось, и он почувствовал легкое возбуждение. Возникло сильное желание стереть поцелуем дерзкую улыбку с ее губ. Он крепче стиснул руки Лианны повыше локтей и чуть приблизил ее к себе. Озорство заискрилось в ее глазах. — Разве я не упомянула, что последняя любовница Арчи была преподавателем танцев? Его дважды обвела вокруг пальца «зеленая» девчонка. — В твоем резюме этого не было. Он недооценил ее способности как хозяйки и партнерши по танцам, так что оставалось только гадать, какие еще сюрпризы могут его ждать. Ему хотелось забыть, что он пообещал поцеловать ее в четверг, потому что, разрази его гром, эта девчонка начинает нравиться ему больше, чем следует. * * * Решив начать отрабатывание своего содержания, Лианна соскочила с кровати перед рассветом и спустилась вниз. Она положила бекон жариться в глубокую чугунную сковороду и приготовила тесто для блинов. Скрипнула ступенька, и она обернулась. По лестнице спускался Патрик с сапогами в одной руке. Полы распахнутой рубашки хлопали по его голому плоскому животу. Лианна чуть не уронила яичную скорлупу в тесто. В нем было больше сексуальной притягательности, чем у любой кинозвезды. Патрик остановился на последней ступеньке, удивленный тем, что обнаружил кухню занятой. — Ты заставляешь меня плохо выглядеть, малышка. Невозможно. Он еще не побрился, а волосы, похоже, только пригладил пальцами. Лианна отвернулась обратно к плите и стала энергично взбивать тесто. Ее руки дрожали, когда она наливала первую порцию на горячую сковороду. — Если тебе хочется валяться в постели до обеда, это не моя проблема. — Если я днем в постели, то только потому, что меня кто-то там удерживает. Тебе стоит как-нибудь попробовать… с кем-либо твоего возраста. Ее щеки вспыхнули. Несомненно, женщины становятся в очередь, чтобы попасть к нему в постель. — До тех пор, пока я не найду парня, чувства которого не испарятся с наступлением утра, думаю, я воздержусь. — Утро может оказаться отвратительным, это точно. — Он начал заправлять рубашку в джинсы. — Пойду накормлю скот. — К твоему возвращению завтрак будет готов. — Неужели я чую блины? Он стоял прямо позади нее, заглядывая ей через плечо. Трепет пробежал у нее вниз по позвоночнику. — Да. — Обожаю их. — Я… — Она прикусила язык, чтобы ненароком не сболтнуть, что ей это известно. — Я рада, что ты их любишь. Он схватил кусок бекона и присел, чтобы натянуть сапоги. — Мы с ребятами сегодня утром повезем большую часть гостей на конную прогулку, но несколько человек всегда отстают и возвращаются. Если ты будешь одна в комнате или в домике, а гость вернется, уходи. — Я могу справиться… Он прервал ее: — Таково правило. Будь готова через полчаса. Она как раз сняла последний блин со сковороды, когда Джек Лэндер спустился вниз. — Доброе утро, — проворчал он и принюхался. — Доброе утро. — Сто лет женщина не готовила на этой кухне. Подружиться с Джеком, а потом причинить ему боль, казалось коварством и подлостью. Она подала ему тарелку, а сама искала предлог, чтобы уйти с кухни. — Моя жена обычно пекла блины каждое утро. Городская девчонка, как и ты. Она знала. Арчи называл Каролину орхидеей, которую он нашел на цветущем пастбище. — Мне нужно сбегать наверх и немного прибраться перед отъездом на ранчо. Учитывая то, как присутствие Патрика действует на нее, Лианна решила наводить порядок в его комнате, когда его нет. Фотографии в рамках стояли в ряд на комоде. Еще с десяток было засунуто под раму зеркала. Испытывая любопытство и небольшую зависть, потому что у нее не было детских снимков, она подошла поближе, чтобы рассмотреть темноволосых, черноглазых мужчин. Она узнала Джека и Калеба и догадалась, что двое других — младшие Лэндеры, о которых писала Каролина. Один держал приз за состязание в родео, другой был одет в берет и плащ выпускника колледжа. Все были похожи: красивые, смуглые, черноволосые и черноглазые, но черты лица Патрика были более классическими, тело более поджарым, волосы скорее темно-каштановые, чем черные. Семья Патрика. Расстроит ли их открытие, что Патрик им только сводный брат? Вряд ли. Ведь они всю жизнь вместе. Лианна отвернулась от фотографий и стала заправлять постель. На лестнице послышались шаги. Она быстро сунула подушку на место и расправила складки на покрывале. Патрик вошел в комнату. — Лианна, если ты собираешься поиграть с простынями мужчины, следует дождаться, когда он присоединится к тебе. Она не могла придумать, что ответить. — Я… не буду тебе мешать. Он взялся за пуговицы своей рубашки, и она чуть не проглотила язык. Очевидно, раздеваться перед женщинами для него привычное дело. — Дай мне время принять душ и побриться, и поедем. Хочешь присоединиться ко мне, малышка? От его дразнящей улыбки и лукавого блеска в глазах у нее закружилась голова. Лианна попыталась взять себя в руки. — Прибереги свой шарм для гостей, ковбой. Я не собираюсь терять от тебя голову. — Она обогнула кровать и направилась к двери. Патрик преградил ей путь. — Только не говори мне, что не любишь пофлиртовать. Все парни на вечеринке из кожи вон лезли, чтобы привлечь твое внимание. — И как это ты смог увидеть из-за кучи женщин, свалившихся к твоим ногам? — Мне послышалось или ты ревнуешь? Разве? Разумеется, нет. — Прочисти уши. Он усмехнулся: — У тебя на все есть ответ? — А это плохо? — Мне нравится. — Он взялся за бляху своего ремня. Он что, намеревается раздеваться прямо перед ней? — А теперь брысь отсюда, если только не собираешься потереть мне спинку. Мы опаздываем. Она влетела в свою комнату и прижала холодные ладони к горячим щекам. По ту сторону двери Патрик раздевается, обнажая свое смуглое тело. Раньше она прекращала любые отношения прежде, чем они вступали в опасную фазу. В этот раз она не может убежать. Ее долг перед Арчи — остаться и довести дело до конца. * * * Хорошо, что он умеет обращаться с маленькими мальчиками, подумал Патрик. Его первым делом в воскресенье утром было определить лошадь для каждого гостя. Обычно это не представляло затруднений, но сегодня один маленький упрямец захотел заполучить единственного коня на ранчо, который был настырнее, чем он сам. — Тим, тебе придется отвечать за свою лошадь всю неделю. Диабло ужасно капризный. Поверь мне — он совсем не то, что тебе нужно. — При одной мысли о Тиме, чистящем копыта Диабло, Патрика прошиб холодный пот. — Нет, то. — Нижняя губа мальчишки выпятилась и задрожала. Патрик попытался придумать, как бы так умудриться сказать «нет» восьмилетнему мальчику, чтобы он понял и не разревелся. Мальчуган топнул ножкой и сморщился. — Я хочу этого. — Этот несговорчив, Тим. Патрик обернулся. Лианна опять подкралась к нему. Как женщина это делает? Она двигается так же бесшумно, как те привидения, от которых она в восторге. Она легонько похлопала Диабло и погладила белую полоску у него на морде, изящно уклонившись от попытки коня куснуть ее. — Мне все равно, — упрямился мальчик. — Он большой, а я хочу лошадь больше, чем у моей сестры. Лианна почесала Диабло за ушами и погладила шею Апполузы, завоевав тем самым ее преданность. — Тогда нам придется спросить Патрика, есть ли на ранчо большой конь, с которым не так трудно справиться. Удовольствие, с каким она гладила животное, сбило мысли Патрика на неправильный путь. Вернув их обратно, он попытался думать о лошадях, а не о мягких руках и их нежном прикосновении или о том, как он чуть было не поцеловал ее сегодня утром в своей комнате. Та их шутливая пикировка завела его, как никогда. Черт, да что это с ним? — Вот что, малыш, если ты считаешь, что справишься, я посажу тебя на самую большую лошадь. Тим выпятил свою тощую грудь. — Конечно, смогу. — Что ж, идем. — Он подвел мальчика и Лианну к пастбищу, открыл ворота и свистнул. Двадцатилетний, уже ушедший на пенсию тягловый конь Голиаф навострил уши и притрусил прямо к ним. Он был таким высоким, что Патрик с трудом виднелся поверх его холки, а Тим мог пройти у него под брюхом, почти не пригибаясь. Тим долго и неуверенно разглядывал его, а потом радостно завопил и запрыгал, размахивая руками. Большинство лошадей шарахнулись бы, но Голиаф лишь покосился на мальчишку и принялся щипать траву. Несмотря на размеры, Голиаф был самой спокойной лошадью на ранчо. Лианна прикусила нижнюю губку. Беззвучный смех, сияющий в ее глазах, поразил Патрика. Как, черт возьми, он мог подумать, что она чопорная зануда? Легкий толчок морды Голиафа ему в спину едва не сбил его с ног. Он попытался незаметно поправить джинсы и прочистил горло. — Ты не против сесть с Тимом на Голиафа, чтобы я подвел его к седельной перекладине? — Конечно. Только подведи его поближе к забору, чтобы я могла взобраться. — Она направилась к ограде. Патрик схватил ее за руку и потянул назад, затем отпустил, когда понял, что сделал. — Я подсажу тебя. Он наклонился, чтобы ухватиться руками за лодыжку Лианны, и нашел ее на удивление мускулистой. Его воображение снова разыгралось. Подобный поворот мыслей был ему совсем ни к чему. С таким притоком тестостерона в кровь он, глядишь, забросит ее не на коня, а на другой край пастбища. — Приготовились, возьмись… Положив ладонь на его плечо, она запротестовала: — Патрик, я слишком тяжелая. — Давай. Она взлетела вверх, усевшись на широкой спине Голиафа как профессионал. У Лианны была посадка опытного наездника. Патрик всегда питал слабость к девушкам, которые знают, как управляться с лошадьми, но всегда избегал тех, которые так же хорошо умеют обращаться с детьми, как он с упрямыми животными. Похоже, Лианне подвластно и то и другое. Она протянула руки за Тимом. — В общем, так, Тим, — обратился Патрик к мальчику, — ты едешь впереди Лианны до тех пор, пока мы не оседлаем этого скакуна. — Он поднял ребенка на спину лошади и захватил в руку пучок конской гривы. — Держи. Пока у тебя нет поводьев, это будет твоим рулем. Он повел Голиафа вокруг конюшни к седельной перекладине, где другие гости разбирались с персоналом, чтобы получить инструкции по оседланию своих лошадей и уходу за ними. Все были удивлены. Раньше Голиафа никогда не использовали для езды под седлом, но стоило нарушить заведенный порядок, чтобы доставить удовольствие ребенку. — Слезай, Тим. — Он протянул руки, и мальчик соскочил вниз. Ничего удивительного. Парнишка — настоящий сгусток энергии. Патрик поймал его и поставил на землю. — Беги к Тоби и попроси его подготовить седло для Голиафа. Малыш умчался, а Патрик повернулся к Лианне. Она уже перебросила ногу, готовясь спешиться. Он шагнул вперед, чтобы помочь ей, но она двигалась быстрее, чем он ожидал. Вместо того чтобы поймать Лианну за талию и опустить вниз, его пальцы задели ее грудь. Она оказалась зажатой между ним и лошадью. Патрик отдернул руки, чертыхнулся про себя и отступил. Вообще-то у него хорошая координация, но с Лианной он чувствует себя неуклюжим болваном. — Извини. Она развернулась, вскинула голову и посмотрела на него встревоженным взглядом. Чувственное напряжение повисло между ними. Она облизала губы, и Патрик едва не застонал вслух. — Спасибо за помощь, — выдавил он с пересохшим горлом. — С Тимом придется нелегко. — Не за что. Тебе явно не занимать опыта в обращении со своевольными мальчишками. Он нахмурился. Она что, оскорбляет его? — Не понял? Лианна переступила с ноги на ногу. — Твои младшие братья. — А, да. — Она так его распалила, что он позабыл, что у него есть братья. Просто смешно. Ему тридцать шесть, а он заводится, как зеленый юнец. — Мне надо возвращаться к работе. — Лианна, не хочешь поехать с нами на вечернюю конную прогулку? Святые угодники, о чем он только думал, предлагая ей это? Уже сейчас его самообладание висит на волоске. Не хватает только лунного света и потрескивания костра. Ее глаза загорелись от восторга. — Хотелось бы, но я ведь обещала помочь тебе с домашней работой. У него был прекрасный повод снять свое приглашение, но он не сделал этого по какой-то непонятной причине. — Я привезу тебя назад после ужина. Лианна колебалась, но по тому, как она взглянула на лошадей, он понял, что ей хочется поехать. — Тоби обычно рассказывает у костра всякие душераздирающие истории о привидениях. Она улыбнулась и кивнула: — Тогда я с вами. А он, видно, окончательно рехнулся. Его колотящееся сердце говорило, что ему не терпится подольше побыть в ее обществе. ГЛАВА ПЯТАЯ По коже Лианны бегали мурашки. В отдалении гремел гром, потрескивал бивачный костер. Черные тучи закрывали луну, усиливая жутковато-сверхъестественную атмосферу. Тоби подобрался к кульминации своей истории про привидение и закончил на торжественной ноте. Легкое прикосновение к ее руке заставило Лианну вскрикнуть. Она резко повернулась и обнаружила Патрика, присевшего на корточки рядом с ней. Он нахмурился и задрал голову, вглядываясь в небо. — Гроза должна была обойти нас с востока, но меня начинают одолевать сомнения. — А как вы будете возвращать всех, если пойдет дождь? Резкий порыв ветра сдул прядь волос ей на лицо, и когда она подняла руку, чтобы убрать ее, то слегка задела кожу Патрика. Ему нужно побриться. Темная щетина на его подбородке царапнула ее палец и заставила вздрогнуть. Патрик резко втянул воздух и поднялся. Лианна тоже встала. Он головой сделал знак, что им нужно отойти от костра и поговорить. Она пошла за ним в тень под деревьями. — А мы не будем. Эти люди заплатили, чтобы вкусить ковбойской жизни, как с ее хорошей стороны, так и с плохой. Небольшой дождь им не повредит. Палатки непромокаемые и стоят на высоком месте. Лошади под навесом. — Что я могу сделать, чтобы помочь? — Собери все, что может унести ветром. Проверь, чтобы спальные мешки и вещи были в палатках. Она отсалютовала и щелкнула каблуками. — Ты босс. В его темных глазах, словно пригвоздивших Лианну к месту, невозможно было прочесть ответ на ее шутливую реплику. — Не забывай об этом. Очередной порыв ветра швырнул ей волосы в глаза. Он заправил их Лианне за ухо. Ее сердце заколотилось. А он стиснул руку в кулак, развернулся и зашагал прочь. Пока Тоби рассказывал очередную ковбойскую байку, Лианна спешно прибиралась в лагере. Странные ощущения, которые она испытывала, были верным признаком того, что ее влечение к Патрику растет. Это плохо. Словно кто-то открыл шлюзы на дамбе, хлынул дождь. Гости и персонал побежали к своим палаткам. Лианна не собиралась оставаться на ночь, поэтому своей палатки у нее не было. К кому бы ей напроситься? Секунд десять она стояла под проливным дождем и пыталась вспомнить, какая из палаток принадлежит женской части персонала. За это время дождь уже прилепил ее одежду к телу. — Скорее, бежим. — Патрик ухватил ее за руку и втолкнул в одноместную палатку, установленную на краю лагеря. Лианна упала на колени и заползла через застегивающийся на молнию вход. Патрик забрался вслед за ней. Их руки и ноги сталкивались и цеплялись друг за друга в темноте. — Не двигайся, я зажгу фонарь. — Он произнес эти слова всего лишь в нескольких дюймах от ее уха, отчего все внутри нее затрепетало. Дождь колотил по брезенту, заглушая звуки его движений, но она чувствовала их, потому что он то и дело задевал ее. Фитиль замерцал, ожил, заливая палатку каким-то таинственным, бледным светом. Нетвердой рукой Лианна стерла воду с лица. Она справится. Влечение становится проблемой, только если ему потворствовать. А она не позволит своему влечению к Патрику завести ее за границы дозволенного. Он бросил шляпу в угол. — Потерпи несколько минут. Когда гроза утихнет, я отвезу тебя домой. Они сидели, повернувшись лицами в разные стороны, бок о бок. Его плечо касалось ее плеча, а бедро — колена. — Хорошо. — У тебя зубы стучат. Они стучали потому, что она замерзла и нервничала. В скольких ее девичьих фантазиях присутствовали юный Патрик и палатка? И хотя Лианна уже давно переросла эти подростковые глупости, она их не забыла. В одном из своих писем Каролина рассказывала Арчи, как Патрик с Джеком поссорились. Джек требовал, чтобы его приказы беспрекословно выполнялись, заявив, что Патрик будет подчиняться его правилам, пока живет под крышей Лэндеров и обедает за их столом. Оставшуюся часть лета четырнадцатилетний Патрик жил в палатке в полумиле от дома. Он питался тем, что добывал охотой и что давала земля. Лианна завидовала Патрику в его настойчивости. Это воспоминание о его воле и смелости дало ей сил убежать, когда любовник ее матери напал на нее. Мать не искала Лианну и отнюдь не возражала, когда Арчи попросил ее подписать опекунство. Но как только миллионер Арчи взял Лианну под свое крыло, мать стала намного приветливей. — А ты не шутила, когда говорила, что любишь истории о привидениях. Ты ловила каждое слово Тоби. Она с трудом могла расслышать тихий голос Патрика из-за стука дождя по палатке и отдаленных раскатов грома. — Арчи часто рассказывал мне их перед сном. Патрик напрягся. — Выбрось свои грязные мысли из головы. Это не то, о чем ты подумал. Моя мать любила вечеринки. Она гуляла до поздней ночи, а иногда по нескольку дней не являлась домой. Арчи видел, как я беспокоюсь, и пытался отвлечь меня. Вначале он просто покупал мне книжки. Когда же понял, что я не большой любитель читать, он стал читать мне их сам. «Страшилки» были нашими любимыми. Ей хотелось плакать. У нее было так мало времени погоревать об Арчи и еще меньше, чтобы привыкнуть к переменам в своей жизни. Когда эта работа закончится, она не знает, куда идти и что делать. Если мама не будет пить, тогда, возможно, ей удастся найти квартиру для них двоих и закончить колледж. — Арчи здорово подражал голосам персонажей. Лицо Патрика оставалось напряженным. — Моя мать тоже рассказывала мне истории о привидениях. Она усаживала меня в машину и везла к Розовому Дворцу. Легенда гласит, что Мадам стала Мадам потому, что не могла иметь детей. Я всегда считал, что мама хочет отдать меня привидению Мадам: видит Бог, я был сущим «наказанием». Лианна открыла было рот, чтобы поведать ему, что его мать искала Арчи, но вовремя сдержалась. Сейчас не время и не место рассказывать ему, что Арчи обещал вернуться за ними, когда сможет их обеспечить. Для этого нужна подходящая обстановка, а не полный людей походный лагерь. Она понимала, как родительские поступки могут заставить ребенка почувствовать себя нелюбимым. Лианна положила ладонь ему на руку и поймала его взгляд в мерцающем свете. — Мне очень жаль. Его большая ладонь накрыла ее, и атмосфера внутри палатки изменилась быстрее вспышки молнии. Зрачки Патрика расширились, а губы Лианны приоткрылись. Его взгляд опустился на ее рот, пальцы стиснули ее пальцы. — Патрик… — только й удалось прошептать ей. — Черт, давай покончим с этим. Я устал об этом думать. Трепет пробежал по коже девушки. — Ты думал о том, чтобы… — она тяжело сглотнула и облизала губы, — поцеловать меня? Он потер рукой лицо и признался с явной неохотой: — Да. Он пригладил пальцами мокрые волосы Лианны, и у нее возникло желание закрыть глаза и замурлыкать. Ее подростковое увлечение им длится годы. Насколько опасен может быть один поцелуй? Она боялась выяснять. Лианна искала слова, чтобы объяснить, почему это не слишком удачная затея, но его губы запечатали ее рот прежде, чем она успела произнести вслух свои возражения. Протест растаял, растворившись в его нежности. Судя по огню в глазах, она ожидала, что будет проглочена одним залпом, но он медленными глотками пил с ее губ, покусывая и дразня, прикасаясь и отстраняясь до тех пор, пока она не подалась вперед. Она ощутила в его поцелуе вкус кофе. Его сердце колотилось у нее под ладонью. И ее пульс застучал в таком же сумасшедшем темпе. Целовать Патрика было так приятно. Разве это может быть неправильным? Неужели он тот самый мужчина, о котором она мечтала? Она робко ответила на поцелуй. Он притянул ее ближе. Грудь Лианны прижалась к его груди. Тепло Патрика проникало сквозь мокрую рубашку. Желание зажглось внутри нее, и сдержанность улетучилась. Когда его рука прошлась вниз по позвоночнику и задержалась на выпуклости ниже спины, она потеряла всякое ощущение времени и пространства. Она смаковала его вкус, его запах, его жар. Он усадил ее к себе на колени. Она удивленно охнула, но не запротестовала. Все кружилось, вертелось и плыло вокруг нее, пока она сидела, твердо удерживаемая в колыбели его крепких бедер, словно путник, попавший в снежную лавину. Его рука переместилась с талии к ней на грудь. Он обхватил ее горячей ладонью, и возражения Лианны рассыпались, словно бусинки по полу. Нет, она, конечно, целовалась и раньше, но мужчины в ее прошлом умели только брать, поэтому устоять против них было легко. Патрик же, похоже, хотел давать столько же удовольствия, сколько получал сам. Он соблазнял ее своими прикосновениями, своей нежностью, своей жаждой. Буря внутри палатки была свирепее, чем та, что неистовствовала снаружи. Подняв руки, Лианна обвила ими его шею и пропустила сквозь пальцы пружинистые пряди. Плечи Патрика напряглись, и он чуть-чуть приподнял голову. Его прерывистое дыхание смешалось с ее дыханием, а горящий взгляд воспламенял ее. — Лианна, здесь мы пересекаем опасную черту. Кажется, ты потеряла голову. Реальность, словно пощечина, резко привела Лианну в чувство. Она не хотела совершить такую же ошибку, какую часто совершала ее мать, принимая мужское вожделение за любовь. Пытаясь вырваться из объятий Патрика, она попала локтем ему в живот. Он охнул и еще крепче стиснул руки, прижав ее к своей груди. Паника охватила Лианну, и она стала вырываться еще яростнее. — Тише. Успокойся. Не надо меня калечить. Сейчас отпущу тебя. Я только хочу, чтобы мои ребра остались целыми. — Он поднял ее с колен и усадил обратно на спальник. Волны дрожи сотрясали Лианну. Это был страх вперемешку с остывающими остатками желания. На долю секунды, когда Патрик крепко держал ее, в сознании девушки промелькнул кадр сцены в душе семилетней давности, но это быстро прошло. Осталось желание. Лианна не на шутку испугалась. Это не то путешествие, в которое она хотела бы отправиться. Патрик чертыхнулся, полез в свою сумку и вытащил сухую футболку. — Надень это, пока не подхватила простуду. — Он взглянул на светящийся циферблат своих часов и прикрутил лампу. — Мы не можем ехать, пока не прекратится дождь. Дорога будет как грязный кисель. Я собираюсь вздремнуть. Предлагаю тебе сделать то же самое. Лианна прижала футболку к груди, думая, что же она будет делать теперь, когда поняла, что ее детская влюбленность в Патрика не исчезла. Это чувство может закончиться только сердечной болью. — Надень немедленно, или я сам надену ее на тебя. Лианна решила не рисковать. В чернильной темноте она не могла определить, где перед футболки. Девушка торопливо расстегнула мокрую форменную рубашку и стащила ее, затем натянула футболку, и тепло заструилось по ней. — Ложись и поспи немного. — В его голосе угадывалось напряжение. Она неохотно подчинилась, повернувшись к нему спиной. Задние карманы их джинсов задевали друг друга. Он резко отодвинулся, пробормотав что-то себе под нос. Подвинувшись на самый край спальника, девушка закрыла глаза и вознесла благодарственную молитву за веру Арчи в природную медицину. Она исчерпала весь свой запас аутотренинговых приемов, прежде чем напряженные мускулы начали расслабляться. Когда она почти уже засыпала, одна мысль пришла ей в голову. Если бы Патрик на самом деле был таким бабником, как утверждает он сам, она бы уже давно лежала голой на спине. Но он, как истинный джентльмен, благородно предоставил ей возможность передумать. Арчи мог бы им гордиться. А вот она в беде, потому что, похоже, Патрик Лэндер именно тот мужчина, который ей нужен. * * * Патрик мысленно костерил себя на все корки, лежа без сна до тех пор, пока гроза не стихла. Безмозглый осел. Какой же дурак играет с бензином и зажженной спичкой? Он, разумеется. И ведь знал же, что его влечет к Лианне и что она под запретом. И что же он сделал? Затащил ее в свою палатку. Но Лианна, стоявшая под проливным дождем, была похожа на тонущего котенка. Неопытная. Да. Он понял это по ее поцелую. Почувствовал по робким, неуверенным прикосновениям. Податливая. О да. Если бы совесть позволила ему, он бы вкусил этой ночью не только сладкие губы Лианны. Распутник. Свинство даже думать об этом. Ее жизнь была и без того не сахар, чтобы еще он, похотливый ублюдок, воспользовался ею. Напуганная. Что-то напугало ее. Не во время поцелуя, а после. Он привык, что женщины трепещут от желания, но Лианна дрожала не поэтому. Ее страх был прямо-таки осязаем в сырой, душной палатке. Он мог бы поставить свое месячное жалованье, что Лианна испугалась не его. Тогда чего? Патрик повернулся к ней лицом, но ничего не увидел в кромешной темноте. Он слышал каждый ее вздох. Она спала всего лишь в нескольких дюймах от него. Он глубоко вдохнул. Смешанный аромат ее мыла, солнца и ванили кружил голову сильнее, чем любые духи. Патрик не смел ее коснуться, но прекрасно помнил шелковистость волос, мягкость кожи, вес груди на его ладони и сладостно прижимающееся к нему бедро. Помнил ее вкус. Ах, черт, он потерял голову, охваченный вожделением к девчонке значительно моложе его. Мать Патрика хранила слишком много секретов, слишком часто врала ему, чтобы у него возникло желание снова иметь дело с неискренностью. И, разумеется, была еще Аманда, его единственная безумная любовь. Он был слепым дураком. Аманда водила его за нос, заставив поверить, что они должны держать свою любовь в тайне до тех пор, пока он не завоюет отцовское уважение. Он из кожи вон лез, чтобы добиться этого, а она тем временем изменяла ему с его старшим братом. Как только Аманда заарканила Калеба при помощи ложной беременности, то тут же вышвырнула Патрика, как кучу навоза. Когда он потребовал объяснений, она заявила, что у Калеба лучшие перспективы. Обещала, что ее замужество ничего не изменит в их отношениях, но он отказался спать с чужой женой — особенно с женой брата. Бесчестные, коварные женщины. Патрик научился держаться от них подальше. До тех пор пока не узнает истинную причину, почему Лианна приехала в Техас, он будет держать свои мысли и руки подальше от нее. Легче сказать, чем сделать. * * * Лианна помахала на прощание Тоби и вошла в дом Лэндеров. Она проснулась этим утром в сырой и пустой палатке. Как только вышла наружу, Тоби сказал ей, что ему велено доставить ее в «Крукид Крик». Патрика нигде не было видно, и это ее вполне устраивало. У нее был час, чтобы принять душ, переодеться и вернуться на «Дабл Си». Она должна подумать над тем, что произошло, и решить, как поступать дальше. Ей нужно завоевать дружбу Патрика и его доверие, но как добиться этого? — Попала под дождик, а? — Джек Лэндер восседал за кухонным столом. Его острый взгляд окинул футболку Патрика — ту, которая была на ней. Свою рубашку она держала в руке. — Да. — Дождь был нам нужен. — Он медленно, тяжело поднялся и отнес свою тарелку в раковину. — Хлынул слишком быстро, поэтому большая часть утекла, но это начало. Слишком быстро… Да, прошлой ночью все происходило слишком быстро. — Если вы не возражаете… я… мне надо подготовиться к работе. Джек махнул, отпуская ее. Быстренько приняв душ, Лианна расчесала волосы и стянула их сзади простой заколкой. Она достала грязную одежду, свою и Патрика, из корзины в ванной, затем собрала вещи Джека в его комнате. Девушка уже повернулась, чтобы идти, но фото на прикроватной тумбочке остановило ее. Эта темноволосая, черноглазая красавица, должно быть, Каролина. Она подошла ближе и взяла фотографию в рамке. У Арчи не было снимков, но он часто говорил о ней, заставляя Лианну гадать, какой же была женщина, пленившая сердце Арчи на всю жизнь. Цвет волос и глаз Патрик явно унаследовал от матери. Те же блестящие волосы и темно-карие глаза с озорными искорками. — Красотка, правда? — произнес Джек от двери. Лианна быстро вернула фотографию на ночной столик. — Да. Мама Патрика? Он медленно прошел в комнату и опустился в кресло в углу. — Угу. Каролина была как дикий мустанг, красивая и своевольная, и каждый мужчина хотел ее заполучить. Я совершил ошибку, пытаясь удержать ее рядом с собой, и мне это удалось… на некоторое время. Но дикую лошадь не удержать в загоне. В конце концов она сломала ограду и убежала. — Он окинул Лианну взглядом и добавил: — Патрик пошел в нее. Это было предупреждение, ясное, но излишнее. Лианна здесь не для того, чтобы заарканить Патрика. К тому же наследство, которое он получит от Арчи, даст Патрику возможность заниматься тем, что ему по душе. — Вы, должно быть, сильно любили ее. — Любовь не умирает только потому, что кого-то одного не стало. Он все еще любит Каролину. Сердце Лианны упало. Значит, известие о том, что Каролина изменила Джеку, больно его ранит. Мужчина уже потерял свою жену. Имеет ли Лианна право разрушить его воспоминания о ней? Единственное, что она может, — это как можно мягче сообщить обо всем ему и Патрику прежде, чем завещание будет оглашено и стервятники от прессы учуют запах самой большой тайны Арчи Голдена. — А чем ты занималась в Калифорнии и что привело тебя на гостевое ранчо в Техасе? Ее сердце екнуло. — Я работала хозяйкой и общественным секретарем у актера. — Кто-нибудь, о ком я слышал? Она не станет лгать. — Арчи Голден. Если он и знал о Каролине и Арчи, то ничем этого не выдал. — Между тамошней жизнью и здешней, наверное, огромная разница? — Да, но мне здесь очень нравится. Пойду заложу стирку в машину, а то мне пора на «Дабл Си». — Когда будешь готова, я тебя подброшу. — Спасибо. — Она отнесла белье вниз и наполнила стиральную машину, думая о своем. Что же такого особенного было в Каролине Лэндер, что двое мужчин любили ее всю жизнь? А какой тип женщины она сама? Лианна так боялась, что она дочь своей матери и ей не суждено быть ни любимой, ни незабвенной. А Патрик? Что он за мужчина? Она могла бы поклясться, что, имея двух любящих отцов и такую мать, он верный и преданный человек, скрывающийся за внешностью обольстителя. Именно такой мужчина, за которого она в ранней юности мечтала выйти замуж. * * * Корова промчалась мимо Патрика, и конь чуть его не сбросил. Патрик кое-как удержался в седле. Проклятие. Надо быть повнимательнее и не отвлекаться. Он здесь обучает новичков, как отрезать скот от стада. Но, вместо того чтобы работать, то и дело возвращается мыслями к поцелую. Подъехал Тоби. — Ты в порядке? — Да. Солнце ослепило. Тоби был не дурак. Он ухмыльнулся: — Угу. Патрик сделал знак девочке-подростку, поджидающей своей очереди. Она продвинулась в стадо и выбрала несколько голов. Он понаблюдал, как девочка воюет с лошадью, и крикнул: — Откинься в седле и дай лошади сделать работу. Следи, как она двигается, и двигайся вместе с ней. Вот так. — Она хорошенькая, — брякнул Тоби. Патрик сделал вид, что не понимает. — Кто? Тоби бросил на него сердитый взгляд. — Лианна. — Ничего. Патрик все еще ощущал ее вкус. Он ждал до тех пор, пока она покинула дом, но в ванной, которая была у них одна на двоих, витал ее запах. Его душ был холодным — как раз то, что нужно после длинной бессонной ночи. Это глупо, чертовски глупо — мечтать о ней. Вчерашний поцелуй удивил его — больше всего тем, что он смог остановиться. Краем глаза Патрик увидел, как Лианна вышла из одного домика и вошла в следующий, и ему тут же вспомнилось, как сладостно она отвечала на его поцелуй, как ее пальцы запутались в его волосах, как она постанывала, когда он ласкал ее грудь. Кровь опять забурлила. Один из гостей, холостой парень по имени Гейб, отделился от группы и вошел вслед за Лианной в домик. Патрик ждал, когда она выйдет. Минуты текли, а Лианны все не было. Его конь стал нервно пританцовывать, и Патрик почувствовал, что его напряженные мышцы сбивают животное с толку. — Я скоро. — Он сделал знак одному из членов команды побыть вместо него и направился прямо к двери домика и, спешившись, вошел внутрь. Лианна и Гейб стояли у противоположных сторон кровати, держа простыню с разных концов, и смеялись. Патрик вскипел. — Лианна, выйди. Немедленно. — Он с трудом процедил слова сквозь клокотавшую злость. Гейб заволновался. — Эй, приятель, мы просто болтали о Калифорнии. Я учился в Лос-Анджелесском университете. Патрик держал дверь домика открытой и ждал. Лианна подчинилась и пошла к нему, при этом бросив Гейбу: — Мы можем поговорить за обедом. Черта с два. — В кабинет. Патрик пошел широкими шагами к дому, пытаясь справиться с бушевавшей в нем яростью. Что это с ним? Он никогда не терял хладнокровия. И как же тогда объяснить его злость и страх? Он решительно прошагал по коридору мимо работающих маляров и вошел в кабинет. Как только Лианна перешагнула через порог, он захлопнул дверь с такой силой, что возможно, придется менять петли. Лианна встревоженно оглядела его. — Патрик, мы просто разговаривали. — Ты нарушила правила, — негромко произнес он. — Я была в полной безопасности. Половина персонала находилась неподалеку, и в случае чего мой крик услышали бы. Нет, до нее просто не доходит. Он рывком притянул ее к себе и впился в ее рот. Секунд на десять удивление парализовало ее, а потом она раскрыла губы под его натиском и прильнула к нему всем телом. Его злость испарилась, как вода на горячей сковородке, когда губы девушки приоткрылись и шелковистый язычок робко коснулся его. Желание с такой силой забурлило в нем, что казалось, сейчас хлынет наружу. Он резко оторвался от нее. Пройдя к окну, стал наблюдать за происходящим снаружи. — Я не слышал, чтобы ты кричала. — А я должна была? Он повернулся и гневно уставился на нее. Она поднесла пальцы ко рту, и чувство вины пронзило его. Ее губы уже припухли. Он был слишком груб. Черт, ему вообще не следовало целовать ее. — Сейчас ты не закричала, потому что не могла, даже если б захотела. Я зажал тебе руки и закрыл рот. Если б я захотел овладеть тобой прямо здесь, ты не смогла бы меня остановить. Лианна резко вдохнула. Складочка между бровей сказала ему, что она по-прежнему не понимает. — Шесть лет назад в одном из домиков была изнасилована женщина, хотя половина персонала находилась в пределах слышимости. Мы не видели, как один из гостей прошел за ней в домик, и не слышали ее крика. Потому что она не могла кричать. Он завязал ей рот своей банданой и изнасиловал ее. В мою смену. Сочувствие и понимание смягчили Лианну. Ее ладонь легла ему на руку. — Ты не супергерой, Патрик. Ты не умеешь видеть сквозь стены и, если только ты не телепат, не можешь читать мысли и предсказывать будущее. — Жизнь женщины навсегда изменилась с того дня, и это моя вина. Я не должен был позволить этому случиться. Ее пальцы сжались. — Когда парень вроде меня смотрит на тебя и у него возникают… странные мысли, ты должна его ударить. Глаза девушки потемнели от замешательства. — Что значит — парень вроде тебя? Что ж, видно, придется сказать напрямик. Он хочет ее, но не создан для серьезных отношений. — Я неспособен на верность. — Ты предан тем, кого любишь. Она это серьезно? Патрик резко рассмеялся. — Не обманывайся. — Разве ты не работаешь сверхурочно, чтобы помочь Калебу и Бруки с ранчо? Он нахмурился. — Это другое. Работа на гостевом ранчо мне нравится. — А разве ты не беспокоишься о Джеке? — Он же мой отец. — Патрик зашел за стол, как за щит, словно пытался прочертить границу между ними. Почему она старается сделать из него героя? — У тебя было предостаточно возможностей воспользоваться мной, Патрик, но ты этого не сделал. Я не могу сказать то же самое о некоторых мужчинах, которых приводила моя мать. Желание защищать пробудилось в нем с новой силой. Он готов был убить того, кто ее обидел. — Я не святой, черт побери. — Никто и не ждет, чтобы ты был им. И просто к сведению: если бы я хотела остановить тебя, то заехала бы тебе коленкой в пах, стукнула бы каблуком по ноге и вцепилась бы пальцами в глаза. Если б и это не помогло, расквасила бы тебе нос. Лианна сказала это обычным тоном, но решимость во взгляде была железной. По ее крепким мышцам нетрудно было предположить, что она не неженка. Но ему как-то не приходило в голову, что она в состоянии себя защитить. — Откуда ты знаешь, как это делается? — Иногда мама приводила домой настоящих негодяев. Я брала уроки самозащиты. Да что же за жизнь у нее была? Он потер ладонью лицо. — Ничего этого нет в твоем личном деле. Она закатила глаза. — Я смотрела это личное дело, и оно начинается только с того периода, как я второй раз стала жить у Арчи. В нем не упоминаются одиннадцать других мужчин, с которыми моя мать жила до моего пятнадцатилетия. В нем также не упоминается про те восемь месяцев, которые я жила на улице после того, как убежала. У него кольнуло в груди. — Почему ты убежала? — Потому что на улицах чувствовала себя безопаснее. Его дом всегда был убежищем. Что бы он ни вытворял и какие бы нахлобучки ни устраивал ему отец, Патрику никогда и в голову не приходило усомниться в этом. — Лианна… Она подняла руку, подошла к двери и распахнула ее. — Одна из горничных сегодня больна, так что у меня прибавилось дел. Если я хочу успеть пообедать, надо возвращаться к работе. Мы закончили? Она не стала дожидаться его ответа. Да у Патрика и не было никакого ответа. Черт, он любит женщин. Но ни одна никогда так не сбивала его с толку, как Лианна. То она мягкая и невинная, а то вдруг превращается в жесткую, видавшую виды уличную бродяжку. Провалиться ему на месте, если он не любит контрасты. Ему хочется заботиться о ней, а он никогда не чувствовал ничего подобного ни к кому, кроме семьи. Это до смерти пугало его. ГЛАВА ШЕСТАЯ Она дочь своей матери. Лианна посмотрела в зеркало ванной и потрогала губы. Она помнила вкус поцелуя Патрика, хотя с тех пор прошло уже несколько часов. Непроходящее тянущее ощущение внизу живота тревожило ее. Она хочет Патрика. Чувственное притяжение между ними бесспорно, но Патрик Лэндер — благородный человек. Как это глупо и бессмысленно — влюбиться в него. Лианна не должна позволять себе это. Она выполнит работу, ради которой приехала сюда, и вернется к матери, к своим обязательствам и образованию. Сегодня Лианна расскажет Патрику об Арчи. Если он возненавидит ее за то, что она разбила вдребезги его мир, то искушение исчезнет. На лестнице послышались шаги. Она знала, что это не Джек, потому что тот уехал, предоставив ей прекрасную возможность поговорить с Патриком. Лианна встретила Патрика на лестничной площадке. Он остановился. — Извини, что накинулся на тебя сегодня. Не ожидая этих слов, она заморгала. — Не стоит извиняться. Не могли бы мы… э… поговорить несколько минут? Он заколебался. — Что такое, малышка? — Пожалуйста, прекрати называть меня малышкой. Я заметила, что ты делаешь это всякий раз, когда пытаешься воздвигнуть стену между нами, но ничего не выйдет. Я должна тебе кое-что показать. Пошли. Она вернулась к себе. Секунду спустя услышала его шаги. Запах свежего степного воздуха, исходящий от него, наполнил ей ноздри. — Ты не видела отца? — Он будет ночевать у своих внучек. Просил передать тебе, что вернется домой завтра к ланчу. Судя по всему, его это не обрадовало. — Брэнда и Тони близнецы. Им всего лишь несколько месяцев. Я их крестный. Вот еще одно доказательство того, что он оправдал материнские ожидания. — И замечательный, я уверена. — Не возлагай надежд на недостойного. — Ты хочешь показаться беспечным повесой, но на самом деле ты не такой: слишком заботишься о своей семье, чтобы быть эгоистом. Слабый румянец окрасил его щеки. — Я не Прекрасный принц. — Конечно нет. Принц — сказочный персонаж. Он неловко переступил с ноги на ногу. — Ты пытаешься затащить меня в постель, ангелок? Если да, то я должен напомнить тебе, что я не из тех, на кого можно положиться на длительный срок. Его грубоватая прямота стерла всю подготовленную речь из ее головы. Надо поскорее рассказать ему о его отце — настоящем отце. Только бы вспомнить, что она собиралась сказать. — Очевидно, твой брат считает по-другому, иначе не доверил бы тебе своих дочерей. — Лианна… Она вскинула руку. — Это не то, о чем мне нужно с тобой поговорить. Я должна кое-что тебе показать. Его брови поднялись, а губы изогнулись в насмешке. — Не то, что ты подумал, — быстро проговорила она. С колотящимся сердцем Лианна прошла к шкафу, открыла дверцу и вытащила коробку, которую там прятала. Она поставила ее на кровать перед ним и села. Сделала глубокий вдох и обвела пальцем вырезанные инициалы на крышке. Следующие ее слова изменят жизнь Патрика навсегда, но Лианна обещала Арчи, а она никогда не нарушает обещаний. — Патрик, я чувствую, что знаю тебя всю жизнь. Патрик разглядывал резную деревянную коробку и гадал, не стащила ли Лианна ее из дома Голдена. На вид дорогая. — Приятно слышать, но мы знакомы только пять дней. — Да, мы встретились пять дней назад, но знаю я тебя — о тебе — с двенадцати лет. Пугающее начало. Он понятия не имел, зачем она позвала его в свою комнату, но был совершенно уверен, что должен встать и уйти. Немедленно. Он поднялся. — В этой коробке лежат письма твоей матери. Его мускулы напряглись. — Моя мать умерла. — Я знаю, но до своей смерти она написала семнадцать писем Арчи Голдену. Его мать была большой поклонницей Голдена. Она ужасно гордилась тем, что когда-то работала с актером в местном театре. Заставляла Патрика смотреть все фильмы с участием Голдена и часто зачитывала ему что-нибудь из подборки газетных и журнальных статей об актере. — С какой стати ей писать письма кинозвезде? — Чтобы рассказать ему об их сыне. Волосы у него на затылке зашевелились. Он попятился к двери. — Уже поздно. Мы… — Этот сын — ты, Патрик. У Патрика подогнулись колени. Это что, злая шутка? Он покосился через плечо, чтобы посмотреть, не прячутся ли в коридоре ухмыляющиеся братья или приятели, решившие над ним подшутить. Никого не было. Лианна открыла коробку, и Патрик узнал красивый, разборчивый материнский почерк на цветистой почтовой бумаге. У него засосало под ложечкой, а сердце застучало как молот. — Я не знаю, что этот безумец рассказал тебе… — Арчи мне не рассказывал. Это сделали письма твоей матери. Первое она написала, когда обнаружила, что беременна тобой, и потом по одному каждый год на твой день рождения. И присылала снимки. Она пододвинула к нему коробку, и Патрик дернулся от нее, как от гремучей змеи. — Шесть лет назад, когда я оказалась у него, он рассказал мне о тебе и о том, как сильно страдает, что не может быть частью твоей жизни. Дитя любви? Он? Бред. Перед его мысленным взором замелькали воспоминания: мать плачет и жалуется, что отец слишком мало уделяет ей внимания или, наоборот, что он подавляет ее. Он припомнил ссоры, когда она хотела пойти на работу на неполный день, потому что с деньгами было туго, а отец отвечал: «Вспомни, что случилось в прошлый раз». Она обещала, что это больше не повторится. В конце концов, он согласился, чтобы она работала, потому что мать всегда умела уговорить отца. Но воспоминания ничего не значат. Джек Лэндер — его отец. Патрик Лэндер — второй из четырех сыновей, рожденных у не слишком счастливой пары. Лианна взяла верхнее письмо из пачки и прочла: — «Мой дорогой Арчи, я невыносимо скучаю по тебе, но сегодня я обнаружила бальзам от своих страданий. Наши встречи у Свейнов имели результат. Я ношу твоего ребенка». Нет! Схватившись руками за голову, Патрик помассировал виски, пытаясь унять усиливающуюся боль. — У Свейнов? — Да, очевидно, твоя мать встречалась с Арчи у друзей. Его мысли перепутались. — Розовый Дворец Свейнов. Она удивленно вскинула брови. — Пансионат с привидением? — Пенни Свейн до сих пор владеет им. Она убрала имя, когда недавно повесила новую вывеску. — Он попятился к двери. — Это бред. Не знаю, где ты откопала эту неправдоподобную историю, но я не… — Ты сын Арчи Голдена, Патрик. И его наследник. Он с трудом доковылял до комода и прислонился к нему. — Ты ошибаешься. — Простой анализ ДНК подтвердит это, если ты не веришь собственной матери. — Лианна пододвинула коробку еще чуть-чуть. Патрик почувствовал, что лоб и верхняя губа покрылись холодным потом. Руки ослабели, голова пошла кругом. Безумие. Его отец — Джек Лэндер. А что, если нет? Что, если этот бред сумасшедшего не голливудская выдумка? — Патрик? — Тихий голос Лианны и мягкое прикосновение к руке привели его в чувство. Ее карие глаза были искренними. — Я думаю, тебе следует прочесть материнские письма и подготовить семью до того, как газетчики учуют сенсацию. Я душеприказчик имущества Арчи и могу сказать тебе, что это только вопрос времени, когда завещание станет достоянием общественности. Она не шутит. Лианна ошибается, но явно верит во всю эту безумную мыльную оперу. — Я знаю, тот поцелуй был хорош, малышка, но не ожидал, что он так подействует на тебя, что ты начнешь бредить. Она поморщилась, ее щеки вспыхнули. — Патрик… — Увидимся утром. Завтра уроки кастрирования и клеймения. Оденься похуже. Прежде чем она успела сказать хоть слово, Патрик вышел из комнаты. Он едва доплелся до своей, закрыл дверь и запер на замок. Мать Патрика не была верной женой. В его детстве ходили такие слухи. Они подтвердились, когда она убежала в Мехико с мужчиной и погибла в автомобильной аварии. Он бы не удивился, узнав, что у нее была любовная связь и с актером. Но обманом навязать одному мужчине ребенка от другого?.. Его мать не могла пасть так низко. Отец бы этого не потерпел. Не потерпел бы? Пройдя к окну, Патрик уставился в темноту. Он всегда считал, что отец обращается с ним жестче, чем с его братьями. Не потому ли, что ему противно растить незаконнорожденного? Нет. Лианна ошибается. Должна ошибаться, иначе вся его жизнь была обманом. * * * Патрик окинул взглядом ее одежду и нахмурился. — Мне кажется, я просил тебя одеться похуже. Лианна взглянула на свой вышитый белым топ и белые капри со шнуровкой. — Просил, но Бруки же никогда не помогала ни с кастрированием, ни с клеймением. Патрик захлопнул дверцу грузовика и пристегнул ремень. — У некоторых женщин просто кишка тонка для этого. Лианна проигнорировала его вызов — пока. На следующей неделе она докажет, что у нее хватит духу справиться и с этим делом. — Я еду на автомобильную прогулку с теми из гостей, кто желает пофотографировать природу. — Возьми одну из шляп Бруки и намажься солнцезащитным кремом. Лианна хотела заставить его говорить на тему, которой он избегал во время завтрака. — Вчера ты оставил письма в моей комнате. Он лишь на секунду замер, прежде чем включить мотор и тронуть грузовик с места. — Меня не интересуют послания поклонницы. — Это больше чем послания поклонницы, Патрик. Это любовные письма и… ну, почти дневник. Он ударил по тормозам и резко повернулся к ней лицом. — Держи свою бредовую историю при себе. Лианна знала, что эту новость ему будет нелегко принять. — Патрик, факты не изменятся оттого, что ты будешь их игнорировать. У нас не так много времени. Газетчики объявятся на твоем крыльце, как только пронюхают об этом. Он отвернулся и поехал дальше. Его челюсть и плечи затвердели. — Ты должен рассказать своей семье. Нельзя, чтобы Джек узнал об этом из средств массовой информации. Что, если он не подозревал об измене Каролины? Он не отводил глаз от дороги, но костяшки пальцев на руле побелели и вокруг рта залегли глубокие складки. — Он знал. И все равно Джек любил ее. — А если он не знает, что ты ему неродной сын? — Я его сын, черт побери. Посмотри на меня. Посмотри на него. — Смотрела. У тебя материнский цвет волос и глаз. Джек тоже брюнет, но другого оттенка. А твои черты лица и фигура — копия Арчи. — Она вытащила из кармана фотографию. Патрик дернул головой, словно она ударила его. — Убери это. Я не желаю видеть проклятого извращенца. — Арчи не был извращенцем. Он был добрым и великодушным, и он заменил мне отца. Патрик гневно зыркнул на нее. — Если он был таким ангелом во плоти, почему же ты ударилась в панику, когда Уоррен заигрывал с тобой, и потом, в помывочной? Медленно выдохнув, Лианна закрыла глаза и облизала губы. Она не рассказывала об этом случае никому, кроме Арчи. — Мне было пятнадцать, и любовник моей матери набросился на меня, когда я была в душе. Он пытался меня изнасиловать — и преуспел бы, если б мама не забыла сигареты и не вернулась домой. Патрик выругался, и грузовик слегка вильнул в сторону. — Ублюдка посадили? — Нет. Он убедил маму, будто это я соблазняла его. Мама предпочла поверить ему, чем признать, что негодяй обманывает ее. Вот тогда я и убежала. От крепких выражений Патрика должна была бы обсыпаться краска с грузовика. Лианну тронуло, что он не только поверил ей, но и разозлился. Она положила ладонь ему на плечо. Мышцы под ее пальцами взбугрились. — Арчи был замечательным человекам. Жаль, что ты не знал его. Кадык Патрика заходил вверх-вниз. — Почему ты это делаешь? — Арчи попросил меня найти тебя и объяснить, почему он не связался с тобой после смерти твоей матери. Это не потому, что он не любил тебя. — Он даже не знал меня. Она поморщилась от горечи в его голосе. — Он знал о тебе больше, чем ты думаешь. У меня есть письмо Арчи тебе. — Сожги. — Ты его единственный живой родственник и наследник. Ты не можешь это игнорировать. Тебе нужно решить, что будешь делать с его имуществом. — Мне не нужно никакое имущество. — Состояние Арчи оценивается в миллионы. Ты миллионер, Патрик. — Нет. Я бедный фермер. Делай что хочешь с имуществом этого ублюдка. Возьми себе. Выбрось. Черт, мне наплевать. Он не мой отец. И его имущество — не мое. — Арчи хотел, чтобы ты… Патрик ударил по тормозам, и грузовик резко встал у сарая. Он повернулся на сиденье. — Ты что, не поняла? Если то, что ты говоришь, правда, Голден не хотел иметь со мной ничего общего, когда был жив. А теперь слишком поздно. Так что, если ты устроилась сюда только для того, чтоб сбагрить это треклятое наследство, можешь убираться прямо сейчас. — Это не единственная причина. — Прекрасно. Сегодня для гостей последний день. Мы хотим, чтобы они уезжали с желанием приехать снова. — Он выпрыгнул из грузовика и, захлопнув дверцу, зашагал к дому. Лианне пришлось бежать, чтобы догнать его. Она схватила его за руку. — Хочешь ты свое наследство или нет, но тебе придется все рассказать семье. И очень скоро, Патрик. Он остановился, уперев кулаки в бедра. — Скажи-ка мне вот что: если он был тебе как отец, тогда почему не оставил состояние тебе? Потому что, хотя Арчи и любил ее по-своему, она не была его плотью и кровью. — Он позаботился обо мне. — Оставил тебе долю? — Мне платят как душеприказчице состояния. — Миллионы? — Нет. — Поэтому ты здесь? Хочешь больше денег? Может, задумала стать женой миллионера? — Нет! — Если обручальное кольцо — это то, что ты ищешь, малышка, от меня ты его не получишь. Я не гожусь для обязательств. Она сделала глубокий вдох. Патрик сильно расстроен, поэтому изливает на нее свою желчь. Он мало знает ее, чтобы понимать: деньги никогда не имели для нее большого значения. Арчи знал. — Ты должен подумать о Джеке. Он болен. И слишком много работает. Патрик пробуравил ее гневным взглядом. — А я что, по-твоему, делаю? Моя мать, может, и была изменницей, но он любил ее. Если я расскажу ему твою историю — хотя и не верю в нее — тогда всякий раз при взгляде на меня он будет вспоминать, что моя мать не отвечала на его любовь. — Но она любила Джека. — Измена — прекрасный способ доказать это. — Патрик провел рукой по лицу. — Отец всегда считал меня сумасбродным и бестолковым, и я не могу винить его, потому что всю жизнь попадаю в какие-нибудь истории. А ты еще хочешь, чтобы он возненавидел меня? Такая боль была в его глазах, что у нее переворачивалось сердце. Горло сдавило, глаза защипали. — Он не будет ненавидеть тебя, Патрик. — И где я буду жить? Если я не Лэндер, значит, мне нет места в «Крукид Крик». Но и в Калифорнии мне уж точно делать нечего. — Ты сможешь купить собственный дом. — Я хочу жить здесь. Со своей семьей. — Они любили тебя тридцать шесть лет. Ничего не изменится. — Ошибаешься. Если то, что ты говоришь, правда, тогда они даже не знают, кто я. Неси бумаги, Лианна. Я отпишу все тебе. Ты получишь свои миллионы. — Он развернулся и зашагал прочь. Девушка догнала его и заступила ему дорогу. — Ты не можешь вот так взять и отказаться от пятнадцати миллионов, — прошептала она. Его глаза расширились, затем он нахмурился. — Увидишь. Он попытался обойти ее, но она снова преградила ему путь. — Ты имеешь машины, дома, вложения и служащих, которыми должен распорядиться. — Ты душеприказчик. Вот и распоряжайся. — Ладно. Я заключу с тобой сделку. Если ты по-прежнему будешь настаивать на отказе от наследства после того, как прочтешь письма своей матери, я помогу тебе выбрать благотворительные организации. Но вначале ты должен сделать то, о чем просил меня Арчи, — выслушать мой рассказ о нем и твоей матери. — Забудь об этом. — Его губы упрямо сжались. Лианна поняла: ей придется играть жестко. — Почему? Боишься, что тебе может понравиться человек, который игнорировал тебя всю жизнь, или, не дай бог, поймешь, почему он это делал? Желваки вздулись у него на скулах. — Не играй со мной в игры, малышка. — Я уже дважды бросала тебе вызов и победила тебя, ковбой. Мне кажется, ты трусишь. Но взгляни в лицо фактам, Патрик. Как только будет оглашено завещание, мне придется созвать пресс-конференцию, если ты сам этого не сделаешь. Лианна развернулась и взбежала на заднее крыльцо, прежде чем он успел ответить. Если только она не ошиблась в нем, Патрик прочтет письма до наступления ночи. Она оставила коробку в его комнате. Если раньше у нее были сомнения, то теперь Лианна знала наверняка, что Патрик именно тот мужчина, о котором она всегда мечтала. Он ценит семью превыше всего. Даже выше пятнадцати миллионов долларов. * * * Черная дыра в груди Патрика грозилась поглотить его. Он швырнул последнее письмо обратно в коробку. Он прочитал все материнские письма: первое, сообщающее о ее беременности, и еще шестнадцать, посылаемые на его дни рождения до ее смерти. А потом прочел их еще раз, надеясь обнаружить, что что-то не так понял или что мать ошиблась в подсчетах. Все он понял так, и она не ошиблась. Взгляд Патрика переместился с его детских фотографий, лежащих на кровати, на снимки, засунутые за раму зеркала. Он не сын Джека Лэндера. Он — результат любовной связи его матери и Арчи Голдена. Знает ли отец? Или кто-нибудь еще? В таком маленьком сообществе, как их, чертовски трудно сохранить что-либо в тайне. Но эту тайну Патрик хотел бы сохранить. Если он сожжет проклятую коробку с письмами… Но скорее всего, ему это не удастся. Ночные поездки к Розовому Дворцу, в которые мать брала его, теперь приобретали определенный смысл. Судя по письмам, он был зачат в пансионе и Голден собирался вернуться за ними. Его мать обещала ждать его каждый месяц в день их знакомства. Она признавалась в любви актеру. Но также утверждала, что любит своего мужа. Он попытался понять, как женщина может любить двух мужчин Одновременно. Одинаково? Или по-разному? Ему хотелось выйти в коридор, постучать в отцовскую дверь и спросить его, как такое возможно. Но он этого не сделал. Патрик снова взял последнее письмо и перечитал последние три абзаца: «Джек хороший человек. Он заслуживает любви. В наших краях есть женщины, которые бы не возражали, что он проводит больше времени со своей лошадью, чем с женой. Лучшее, что я могу сделать, — это освободить ему дорогу, чтобы найти такую женщину. Я пишу это последнее письмо, собирая вещи к отъезду. Один знакомый, которого я встретила на работе, предложил подвезти меня до Мехико. Он говорит, что разводы оформляются там быстро и легко. Надеюсь, когда я буду свободна, ты еще найдешь место в своем сердце для меня и моих мальчиков. Сегодня я пыталась рассказать Патрику правду, но он еще не готов ее услышать. Я расскажу ему, но не хочу, чтобы он меня возненавидел. Когда он станет достаточно взрослым, чтобы понять ошибки, которые совершила его мать, я попытаюсь снова, но до тех пор, Арчи, любовь моя, умоляю тебя хранить нашу тайну». Патрик проглотил ком в горле и выронил листок. Он помнил день, когда она пыталась рассказать ему о любви. Он тогда подумал, что она узнала, чем он занимался с подружкой у реки, и смутился. Голден явно сохранил ее тайну. Жаль, что не навсегда. Патрик подумал о своем отце, Джеке. Джек считал, что его жена убежала с любовником и погибла. Патрик не знал, как разубедить его, не открыв старой раны и не причинив еще больше боли. Вместе с письмами Лианна положила копию завещания Голдена. Патрик отодвинул письма в сторону и взял официальные бланки из адвокатской конторы. Он понял, что его наследство, хоть и ошеломляющее, принесет больше вреда, чем пользы, если он его примет. Он не кривил душой, когда сказал Лианне, что для Арчи Голдена слишком поздно заглаживать вину. В свидетельстве о рождении его отцом значится Джек Лэндер. Для Патрика Джек и есть отец. Он не унизит его, приняв отступные от чужого человека. Патрик отпишет все Лианне, и пусть она делает с этим все, что пожелает. Если пресса заявится, он скажет, что их неправильно информировали. Конечно, Голден был знаменитостью последние двадцать лет, но, если Патрик откажется от прав, газетчики потеряют интерес. Вода в ванной перестала шуметь. Он бросил завещание обратно в коробку и закрыл крышку. Несколько секунд спустя раздался легкий стук в дверь. — Патрик? Ты как? — Озабоченность в голосе Лианны сжала ему сердце. Плохо, черт возьми. Очень плохо. Он не сын Джека Лэндера, а значит, не принадлежит к третьему поколению Лэндеров, чтобы жить в «Крукид Крик». Он здесь никто и не имеет права на часть этой земли. — Прекрасно. Порозовевшая и влажная после душа, Лианна вошла в его комнату без приглашения и села на кровать рядом с ним. Ее ванильный аромат окутал его. Боже, как ему хотелось затеряться в ней прямо сейчас и позабыть об этой проклятой коробке и тикающей внутри нее бомбе. Эмоции, клокочущие в горле и пробуждающие в нем желание притянуть Лианну к себе и нежно обнять, были чем-то новым и непонятным. — Я хочу помочь. — Она нерешительно протянула руку и коснулась его плеча. Он дернул плечом, стряхивая ее ладонь. — Ты не можешь. Иди спать. — Сейчас тебе нужно побыть с кем-то, кому ты дорог, Патрик. Позволь мне остаться. Патрик закрыл глаза и тяжело сглотнул. Когда он снова заглянул в ее карие глаза, ему вдруг захотелось быть тем мужчиной, которым она его считает. Но он другой. Если попытается притворяться, то только разочарует ее. — Я не тот образец совершенства, который она описывала, Лианна. Моя мать пыталась убедить Голдена вернуться к нам. Она приукрашивала правду. Человек, про которого ты думаешь, что знаешь его, не существует. Она не отводила взгляд. — Ты ошибаешься. Этот человек любит свою семью и заботится о ней. И он невероятно терпелив с детьми. Только сегодня я слышала, как он сказал неуклюжей маленькой девочке, что из нее выйдет прекрасный ковбой. Патрик поерзал, чувствуя себя неловко от ее похвалы. — Тебе не обязательно делать это. Морщинка пересекла ее лоб. — Что? — Подлизываться ко мне. Завтра мы поедем к нотариусу. Я перепишу все состояние на тебя. — Ты не можешь отказаться от своего наследства. Если ты это сделаешь, оно все отойдет организациям, названным Арчи. Видел список? Он скрипнул зубами. — Видел. Это все корпорации против независимых фермеров и за скотоводческие конгломераты. Улыбка тронула уголки ее губ. — Арчи хотел удостовериться, что ты не откажешься. — И тем не менее я отказываюсь. Найду какой-нибудь выход. — Нет никаких лазеек. Арчи позаботился об этом. Прими свое наследство, и я помогу тебе распределить его по тем организациям, которые ты считаешь подходящими. Хотя мне бы хотелось, чтобы ты использовал его во имя своей семьи и помог Джеку. То, что она беспокоится за отца, растопило кусочек его сердца. — А как я объясню, откуда вдруг взялись эти пятнадцать миллионов долларов? — Думаю, тебе придется сказать правду. Он покачал головой: — Не в этот раз. А что насчет поверенного Голдена? Он раньше был поверенным Бруки. Могу я рассчитывать, что он будет молчать? — Арчи доверял ему, но у каждого есть своя цена, Патрик. По крайней мере, так всегда говорит моя мать. — Матрас прогнулся, когда она встала на колени позади Патрика. Мягкие, массирующие движения ее пальцев не облегчили боли в сердце. Желание прислониться к ней спиной и позволить ей отвлечь его от навалившихся бед едва не пересилило. Их взгляды встретились в зеркале — зеркале, обрамленном фотографиями его братьев. Сводных братьев, поправился он. — Они твоя семья. Они не отвернутся от тебя. Хотел бы он разделять ее уверенность. Поднявшись, Патрик взял коробку, подошел с ней к шкафу и задвинул ее поглубже на верхнюю полку. Обернулся и обнаружил, что Лианна с теплом и озабоченностью наблюдает за ним. — Я хочу помочь. — Иди спать, Лианна. — Потребность обнять ее становилась все сильнее. Она знает его грязную тайну и не презирает его за то, что он ублюдок — внебрачный сын Арчи Голдена. Патрик сделал к ней шаг и поднял руку, чтобы убрать с лица мягкие пряди, но тут же уронил ее. Дотрагиваясь до нее, он только усложнит ситуацию. — Я должен понять, кто же я такой. — То, что ты прочел письма, ничего не изменило, Патрик. Ты тот же человек. — Сомневаюсь. Если я не расскажу своей семье, значит, я лжец. А если расскажу — эгоистичный ублюдок. Я не хочу быть ни тем, ни другим. — И ему не хочется даже думать о том, что будет, когда правда всплывет на поверхность. Самое меньшее, что случится, — это то, что отец будет страдать. Худшее — он потеряет свой дом, свою семью. ГЛАВА СЕДЬМАЯ Мир Патрика перевернулся, и Лианна чувствовала себя частично виновной в этом. Когда она чего-то боялась, Арчи, бывало, обнимал ее и держал до тех пор, пока страхи не проходили. Она пододвинулась ближе к Патрику, обвила его руками за талию и положила голову ему на грудь. Его мышцы напряглись, а сердце гулко заколотилось под ее щекой. Он твердо взял Лианну за плечи и немного отстранил от себя. — Лианна, я не настолько силен сейчас, чтобы быть стойким. Она приподняла голову. — Тебе и не нужно, Патрик. Я просто пытаюсь утешить тебя. Когда мне бывало плохо или страшно, Арчи обнимал меня и держал, пока я не засыпала. Желваки на его скулах задергались. — Если мы окажемся в этой постели, то не будем спать. Ее сердечко екнуло. Лианна уже наполовину влюблена в него. Осмелится она окончательно потерять голову, как это случилось с ее матерью? Лианна обещала, что сбережет себя для героя. Ну что ж, она его нашла. И что теперь с этим делать? Вглядываясь в морщины на лице Патрика, Лианна понимала, что не может оставить его один на один с мрачными переживаниями. Она обхватила ладонями его колючие щеки. — Я с тобой, я здесь. Патрик судорожно вздохнул. Мускулы на лице заходили ходуном. Приподнявшись на цыпочки, Лианна прижалась губами к его губам. Он попятился назад, но она крепко ухватилась за него и снова поцеловала. Внезапно Патрик стиснул ее в объятиях. — Не пожалей об этом, — прошептал он у ее виска. Благородный, как всегда, даже сейчас. Лианна подняла голову и коснулась губами его подбородка. — Не пожалею. Эти слова словно прорвали плотину сдержанности, и он завладел ртом Лианны, утоляя свой вырвавшийся на волю голод, лишая ее дыхания и опьяняя напором страсти. Его руки притягивали девушку все ближе. Он осыпал поцелуями ее рот, подбородок, щеки, а потом взял лицо в ладони. — Ты уверена? Желание, светящееся в его темных глазах, стирало все сомнения. Еще никогда и ни в чем она не была так уверена. — Абсолютно. Он сделал глубокий вдох и выпрямился. Она не поняла, зачем Патрик шагнул назад, пока он не взялся за узел ее пояса. Патрик дергал его нетвердыми пальцами до тех пор, пока тот наконец не развязался. Лианна слегка повела плечами, и халат соскользнул на пол, оставив ее в длинной ночной рубашке. Она протянула руку к одному из крошечных бантиков на плече, но Патрик сплел ее пальцы со своими и прижал ладонь девушки к своей груди. — Позволь мне. Он стал целовать шею Лианны и целовал до тех пор, пока трепет не охватил ее. Она вонзилась пальцами ему в плечи и сжала дрожащие губы. Его руки опустились ниже, поглаживая Лианну сквозь шелк рубашки. Прохладный воздух коснулся ее, когда он потянул край рубашки вверх и его мозолистые ладони обхватили обнаженную плоть. Шершавая кожа и нежное прикосновение. Она испустила дрожащий вздох. Чувственный голод в его глазах, казалось, пожирал Лианну, когда он ласкал ее тело. Настойчиво. Мягко. Горячо. Патрик наклонился, ухватился зубами за ленточку на ее плече и потянул. Бантик развязался, и ткань упала, обнажая грудь. Затем он наклонился к другому бантику, который постигла та же участь. Лишь руки Патрика на ее талии удерживали рубашку от падения на пол, потом он поднял руки, и шелк заскользил по бедрам Лианны и веером растекся вокруг ее ног. Страсть в горящих темных глазах Патрика прогнала прочь всякую стыдливость. Ему нравилось то, что он видел. Его зрачки расширились, дыхание стало хриплым и неровным. Еще никогда в жизни Лианна не чувствовала себя прекраснее, желаннее. Его взгляд не отрывался от нее, пока он раздевался. Пуговица за пуговицей. Ремень. Сапоги. Носки. Джинсы. Она упивалась медленным обнажением бронзовой кожи. С каждым предметом одежды, летящим на пол, становилось все труднее дышать. Оставшись в одних плавках, Патрик снова притянул ее к себе. Она пылала везде, где они соприкасались. От дразнящего покалывания жестких волосков на его груди до поглаживания больших ладоней по плечам, позвоночнику, бедрам. Горячий, твердый напор его возбуждения разжигал в ней пожар нетерпения. Она открыла глаза лишь для того, чтобы снова закрыть их, когда он пленил ее грудь губами. Колючая щетина. Мягкие губы. Мозолистые пальцы. Лианна думала, что сойдет с ума. Пламя разгоралось в ней, а из горла вырвался какой-то первобытный звук. Он опустился перед ней на колени. Обхватил ее за ягодицы, скользя влажным ртом от одного бедра к другому. Она едва устояла на ногах. Его поцелуи устремились ниже, и хотя она догадывалась, что он сделает дальше, но не была к этому готова. Ее колени подогнулись. Патрик подхватил ее в свои объятия, когда она соскользнула на плетеный коврик рядом с ним. Лианна откинула голову назад, ловя ртом воздух. Патрик проложил огненную дорожку поцелуев через грудь, живот и ниже. Лианна почувствовала, как наслаждение нарастает с неимоверной скоростью. Поняв это, за какие-то доли секунды он отправил ее на небеса, словно сияющую комету. Часто дыша, она плавно возвращалась на землю. Но Патрик не был удовлетворен, ему хотелось снова заставить ее воспарить. Он поднял ее на руки и положил на середину своей кровати. Затем отвернулся, и все внутри у нее сжалось. Патрик покидает ее? Она сделала что-то не так? Патрик прошел в ванную и достал из шкафчика пачку презервативов. Вернулся и положил пачку на тумбочку у кровати. — Лианна, сейчас самое время сказать «нет». Как будто она могла! Лианне всегда казалось, что этот момент будет неловким и смущающим, но ничего подобного не было. Она приподнялась, обняла его и прошептала: — Я хочу заняться с тобой любовью, Патрик. Он вздрогнул и застонал, запутавшись пальцами в ее волосах. Она несмело провела одним пальцем по краешку ткани, едва удерживающей его возбуждение. Патрик дернулся от ее прикосновения и откинул голову назад. Он снова уложил Лианну на спину, прижавшись к ее губам в быстром, крепком поцелуе, затем сбросил плавки и потянулся за пакетиком на тумбочке. Откинувшись на подушках, она раскрыла ему объятия. Его мускулистые ноги раздвинули ей бедра. С приближением момента истины она напряглась. — Ну-ну, расслабься. Приподнявшись на одной руке, он стал легонько покусывать ее щеку, а дерзкими пальцами ласкал и дразнил до тех пор, пока она снова не поднялась до уровня лихорадочного возбуждения. Его ласкающие движения вновь вознесли ее к небесам, и когда она достигла пика, он глубоко вонзился в нее. Она вскрикнула от короткой вспышки боли, но быстро вошла в ритм пульсирующих движений Патрика. Никогда и ни к кому она не была ближе, чем сейчас к этому мужчине. Обхватив его руками за талию, она раскрылась для него. Снова и снова он погружался в ее глубины и отступал. Его скорость возрастала, а ее возбуждение росло. Лианна воспарила, а Патрик выгнул спину, вонзился резче и задрожал над ней. Несколько бесценных мгновений они были — глаза к глазам, тело к телу — настолько интимно близки, насколько только могут быть мужчина и женщина, и Лианна поняла, что это любовь. К худу ли, к добру ли, но она полюбила сына Арчи. Патрик перекатился на бок, притянул ее голову в изгиб своей руки и крепко прижал. Веки Лианны отяжелели. Она сонно улыбнулась ему. Он втянул воздух сквозь зубы и поймал ее шаловливые пальцы. — Лианна… — Ш-ш-ш. Спи. Завтра поговорим. * * * Шесть миль неловкого молчания. Патрик не отрывал глаз от дороги, потому что боль в глазах Лианны была очевидна даже для такого тупоголового существа, как он. Патрик оставил ее спящей в его постели этим утром. Черт, ему нужно было накормить животных, и он не хотел, чтобы отец… он поморщился… Джек узнал, что он воспользовался слабостью их гостьи. Не стоило говорить Лианне, как трудно ему было выбраться из постели и оставить ее там, теплую и порозовевшую. Более опытная женщина поняла бы, что все между ними было потрясающе. Но он спал с неопытной женщиной. Он забрал девственность Лианны. Девственницы хотят постоянства, а в нем его нет. Генетический код Патрика не предусматривает верности. Мало того, что его мать изменяла своему мужу. Все бульварные издания страны пестрели подробностями о любовных похождениях Арчи Голдена. Лианна отдала ему нечто, чего никто никогда не давал. Она верит в него. — Патрик, если ты не хочешь ехать, то не нужно. Он коротко взглянул на нее и снова перевел взгляд на дорогу. — Думаешь, я откажусь платить за свой проигрыш? — Нет, но я пойму, если ты не хочешь ехать в Розовый Дворец. Я могу выбрать другую плату. Он стиснул зубы. Как она может быть такой чертовски тактичной! Он овладел ею. И хотел этого снова. Хотел вкусить сладость ее губ и увидеть восторг в ее глазах, когда он станет дарить ей наслаждение. — Нет. Я уже еду. Что он натворил? Плохую ситуацию сделал еще хуже. Его мир распался, и он эгоистично воспользовался своим желанием, чтобы задушить собственные страхи. И не имеет значения, что их любовь была бесподобна. Он поступил безответственно. А она считает его святым. Черт, да всем известно, что ему до этого как до Луны. Лианна думает, что влюблена. Это пугало его до чертиков. В своей жизни Патрик любил двух женщин, и обе его предали. С тех пор он строго соблюдал правило: «Никаких сердечных мук ни с одной из сторон». Но он не представлял, как сможет посмотреть в ее глаза и сказать, что это было большой ошибкой. — Мы могли бы заехать в мастерскую и посмотреть, не готова ли моя машина. — Она положила ногу на ногу, и подол платья обнажил еще пару дюймов потрясающих ног. — Конечно. Патрик силился удержать взгляд на дороге. Еще с милю они проехали молча. Его одолевали коварные мысли, как просто было бы свернуть с дороги и расстегнуть ее платье. Потом снять босоножки и колечко с ноги… Ему нравится это колечко. Он поймал свою похотливую ухмылку в зеркале заднего вида, тряхнул головой и попытался вспомнить, какая мысль не давала ему покоя все утро. — Это все из-за писем моей матери, да? — Что ты имеешь в виду? — Эту неделю ты готовила все мои любимые блюда. Она пожала плечами. — Мне они тоже нравятся. — А рогатка? Ее щеки порозовели. — Когда я прочитала об этом, занятие показалось мне забавным, к тому же я могла заниматься этим одна. Ведь у меня не было друзей. Его сердце сжалось, но не от любви — от сочувствия. — Ты рыбачишь? — Пробовала, но мне не очень понравилось. Я научилась не всем твоим увлечениям, а только тем, которые меня интересовали. — Футбол? — Смотрю, и конечно же, болею за «Далласских ковбоев». — Вот это правильно. — Арчи… Он вскинул руку. — Я не хочу говорить об Арчи. — Тебе придется. Газетчики не оставят тебя в покое. Патрик притормозил у въезда на стоянку перед мастерской, но затем проехал мимо. — Пита нет. — Откуда ты знаешь? — Его машины нет на месте. «Мустанг-67». Красотка, каких поискать. Пытаюсь выкупить ее у Пита с тринадцати лет. — Он взглянул на нее. — Впрочем, ты, должно быть, знаешь о моем пристрастии к этой машине. — Знаю. — Она поерзала на сиденье. — Мне нужны кое-какие вещи из моей машины. Мы не можем позвонить ему на сотовый? — У него нет его. — А в гараже есть сигнализация? — Нет. А что? — Я могу вскрыть замок. Лианна не переставала удивлять его. Он свернул на подъездную дорожку Розового Дворца, заглушил мотор и повернулся на сиденье. — Ну, и ради чего же ты готова взломать гараж? — У меня есть кое-какие вещи Арчи, которые ты должен увидеть. Я могу проникнуть в здание, ничего не повредив. — Меня не интересует барахло Арчи, и мне совсем не улыбается иметь дело с шерифом. А где ты научилась этому делу и зачем? — До того как Арчи забрал меня к себе, я спала в гаражах или гостевых домиках. Единственный способ проникнуть в них — вскрыть замок. Он чертыхнулся. Черт побери, как могли власти допустить, чтобы ребенок жил вот так? Неужели всем было наплевать? Ее мамаше уж точно. Его мать, возможно, была и не лучшая, но по крайней мере он никогда не сомневался, что она его любит. Пока она не уехала. У его детей никогда не возникнет и капли сомнения… Стоп! Он не собирается обзаводиться женой и детишками. — Это было лучше, чем спать в коробке в подворотне, — оправдывалась Лианна. — Я не злюсь на тебя, а вот твоей мамаше хотел бы вправить мозги. — Желаю удачи. Ни одному из терапевтов, которых мы нанимали, это пока не удалось. Она опять в клинике. Второй раз за три месяца. Он не знал, что сказать. Лианна выпрыгнула из машины и побежала по дорожке. Патрик последовал за ней. Напряжение его было настолько велико, что он даже не обращал внимания на ее идеальные лодыжки. Она позвонила в дверной звонок. Пенни открыла дверь. Ее чересчур ярко накрашенные глаза скользнули от него к Лианне и обратно. — Я не сдаю на час. Лианна покраснела прямо как девствен… почти как девственница. — Мисс Свейн? Я Лианна Дженсен. Патрика Лэндера вы, вероятно, знаете. Я пришла посмотреть на ваше привидение. — Ну что ж, входите. Патрик вздохнул и вошел следом за Лианной. Он не был тут с самого детства. Портрет Мадам по-прежнему висел в фойе. Сейчас, как и тогда, ему казалось, что ее взгляд следует за ним. Пенни встала позади стола. — Я дам вам пару часов, чтобы подкараулить Аннабел, но не могу гарантировать, что она появится. Лианна улыбнулась: — Это же половина развлечения. Мы с Арчи всегда любили ожидание. — Арчи? — Пенни переступила с ноги на ногу и сплела пальцы. — Арчи Голден был моим работодателем до самой своей смерти. Мы с ним изучали места обитания многих привидений. Патрик заметил, как дрожат у Пенни руки, когда она поправила свои рыжие волосы. Краска залила ее шею и лицо. Он не мог ждать. — Голден здесь встречался с моей матерью. Глаза Пенни в ужасе округлились, краска схлынула. — Я… не помню. Это было давно. — Ручаюсь, что помнишь. Пенни задергалась под его пристальным взглядом. — Все не так, как ты думаешь. — Тогда расскажи мне как. Лианна положила ладонь ему на руку. — Патрик… — Назови меня дураком, но я хочу понять, как моя мать могла разрушить нашу семью. Пенни вздохнула: — Вам лучше пройти в гостиную. Пальцы Лианны обвились вокруг его пальцев, и он поборол желание стиснуть ее ладошку. Этот жест казался ему признанием собственной слабости. Высвободив руку, он прошел за женщинами в гостиную. Его мать, возможно, проводила время в этой комнате. С Голденом. Желчь обожгла горло. Он не может сидеть. Ему нужно ходить. Черт, ему нужна долгая, быстрая скачка, чтобы проветрить голову. Хотя нет, лучше порция текилы. Или целая бутылка. Он остановился у каминной полки и стиснул руки. — Расскажи мне, что ты знаешь о моей матери и Голдене. Пенни беспокойно засуетилась: — Может, чаю или… — Нет. — Она вздрогнула от его резкого тона, и он добавил: — Спасибо. Пенни присела на краешек стула, и было заметно, что ей не по себе. — Ты ведь знал, что брак твоих родителей не был браком по любви? Он не знал об этом до прошлого года, когда отец неожиданно признался Брэнду. Родители поженились из-за случайной беременности. — Да. — Каролина была из богатой семьи в Далласе. Когда открылось, что она беременна, родители выгнали ее. Она обратилась к Джеку за помощью, и тот, будучи старомодным, женился на ней, хотя мы и… — Она прикусила губу. — Со временем Каролина полюбила Джека. Ей требовалось подтверждение, что он отвечает ей взаимностью, но мне не надо говорить тебе, что он не из тех, кто проявляет свои чувства. — Не надо. — Отец всегда был скуп на похвалу и щедр на критику. — Арчи же, напротив, был обаятельным малым. Он знал, что нужно сделать, чтобы женщина почувствовала себя особенной. Половина женщин города бегали за ним, но его интересовала лишь та единственная, которая оставалась равнодушной. Твоя мать. — Да, конечно. Она была так равнодушна, что спала с ним. Пенни игнорировала его сарказм: — Мы с Каролиной дружили. Она давала отпор Арчи до тех пор, пока ей не взбрело в голову, что если она станет встречаться с Арчи, то заставит Джека ревновать. Она не собиралась влюбляться. Думаю, и Арчи не собирался. Грудь Патрика сдавливало и сжимало до тех пор, пока не стало трудно дышать. Он сглотнул, но комок в горле не рассосался. У матери был адюльтер, что в его понимании непростительно. — Она обнаружила, что разрывается между Арчи и Джеком. Джек обеспечивал стабильность и безопасность, а Арчи дарил ей внимание и нежность, в которых отказывал Джек. Это длилось недолго, всего пару месяцев, прежде чем Джек узнал. Он довольно сильно поколотил Арчи и посадил его на автобус до Калифорнии. Я ничего не слышала об Арчи до тех пор, пока он не получил небольшую роль в кино. — Вы поддерживали связь? Пенни подскочила. — У меня пересохло во рту. Пожалуй, я сделаю кофе. Патрик загородил дверь. — Вы с Голденом поддерживали связь? — Да, — призналась Пенни с явной неохотой. — В основном через твою мать, но иногда он писал мне, чтобы узнать, как она поживает. — Он спрашивал обо мне? Она отвела взгляд. — После смерти твоей матери он мне позвонил, и я рассказала ему, что знала. Патрик резко втянул воздух. — Ты шпионила за мной? Она воинственно подбоченилась. — Кто-то должен был, иначе бы Арчи сел на первый самолет и прилетел. Ты бы этого хотел? Черт, нет. — Кто еще знает? — О Каролине и Арчи? Патрик кивнул. Лианна взяла его под руку. Он слишком нуждался в ее поддержке, чтобы отвергнуть ее. Это будет потом. — Кроме Джека, пожалуй, никто. Каролина была моей подругой. Со стороны выглядело вполне естественно, что она приходила ко мне. — Кто знает обо мне? Пенни не стала притворяться, будто не поняла. — Я никому не рассказала, но ты ужасно похож на него, Патрик. Лэндеры-мужчины все красавцы, но ты… ты красив голливудской красотой. Одну вещь ты должен помнить, Патрик: твоя мама оставалась с Джеком восемнадцать лет. Она хотела, чтобы все наладилось, но была несчастна. Ее беспокоило, как это отражается на вас, мальчиках. Ты начал попадать во всякого рода истории. Калеб стал хуже учиться. Брэнду было только восемь, а он уже ввязывался в школьные драки. Корт же был самым несчастным малышом в округе. Она искренне верила, что развод с Джеком будет лучшим выходом для всех. В письмах матери так и говорилось, но Патрик не мог понять, кому может быть лучше от распада семьи. Он потер затылок и попытался разобраться в этой путанице. Лианна сжала его локоть. — Не могли бы вы показать нам сейчас их комнату, мисс Свейн? — Конечно, милая. Полагаю, вам двоим нужно побыть наедине. Патрик последовал за Пенни и Лианной по широкой винтовой лестнице. Сколько раз этот дом оказывался в центре его ночных кошмаров? — Какой комнатой они пользовались? Пенни остановилась перед дверью с медным номером «10». — Десятой. Арчи уже тогда был помешан на привидениях. ГЛАВА ВОСЬМАЯ Лианна встала между Патриком и дверью в номер. — Поедем домой. Патрик упрямо расправил плечи. Здесь его мать изменяла отцу. С этим привидением он должен встретиться лицом к лицу. — Нет. Ее глаза смотрели на него умоляюще. — Пожалуйста, Патрик. Через голову Лианны он взглянул на Пенни. — Открывай. Пенни вставила ключ в старый медный замок, повернула ручку и распахнула дверь. Она вложила ключ ему в руку. — Помни, сынок, для налаживания отношений нужны двое. Для разрыва тоже. — И она стала спускаться по лестнице. Патрик вошел в комнату и остановился в удивлении. Он ожидал, что комната будет походить на бордель, но она выглядела как обычная спальня. — Патрик, пойдем отсюда. — Ты хотела свое привидение. Я никогда не отказываюсь платить за проигрыш. — Он притянул ее в свои объятия и поцеловал. Ему не хотелось думать об этой комнате и о том, что здесь произошло. Она обвила его руками за талию и крепко обняла, предлагая утешение, в котором он так нуждался. Солоноватый привкус на языке заставил его оторваться. Ее щека была мокрой от слез. Он подонок. — Не плачь. — Я притащила тебя сюда не для того, чтобы причинять боль. Ее участие растопило его сердце. Он притянул Лианну к себе. Так хорошо было чувствовать ее в своих объятиях. Но надо остановиться. С решительным вздохом он отодвинулся от нее. — Я не тот мужчина, который тебе нужен. Она запрокинула голову и встретилась с его взглядом. — Почему? — Потому что ты влюблена в образ, созданный моей матерью. Это не я. Мой отец — Джек — был на «ты» со всеми моими учителями и большинством полицейских округа. Ты же слышала, что говорила Пенни. Я вечно ввязывался в какие-нибудь неприятности. — Какие, например? — В основном прогуливал школу. Гонял на машине. Напивался до чертиков. — Там, откуда я приехала, это типично для большинства подростков. Для большинства, но не для нее. — Держу пари, ты была слишком занята борьбой за выживание, чтобы лезть на рожон. Я недостаточно хорош для тебя, Лианна. Она отступила назад и прошла к креслу в углу. Повернулась, сложив руки и вздернув подбородок. — Ты когда-нибудь воровал? — Нет. — А я да. Дважды, пока жила на улице, я украла еду и один раз была больна, едва могла дышать, и тогда я вошла в аптеку и украла пузырек с антибиотиками. — И ручаюсь, как только у тебя появились деньги, ты им все возместила. Она вспыхнула. — Разумеется, но не в этом суть. Злость на ее мамашу боролась в нем со страхом и ожиданием того, что могло случиться. Он же смотрит «Новости» и знает, что многие девчонки-подростки, убегающие из дома, становятся либо проститутками, либо наркоманками, а иногда их находят мертвыми. Он даже думать не хотел, что мог никогда не узнать Лианны Дженсен. Патрик мгновенно оказался рядом с ней. Ему бы следовало устоять против желания поцеловать ее, но он не мог. Они оба уже тяжело дышали к тому времени, когда в Патрике заговорил здравый смысл. — Это была не очень хорошая идея. — Тебе не понравилось заниматься со мной любовью? Он погладил ее мягкую щеку. — Ты же знаешь, что понравилось. Но наши отношения ни к чему не приведут. Тебе нужно постоянство, а я… не тот тип. Крошечная морщинка пересекла ее лоб. — Я не просила постоянства. Словами — нет, но ее потребность быть любимой была так очевидна, что и слепой увидит. Но Патрик не вынесет разочарования в ее глазах, когда она поймет, что он прав. — Ты хочешь увидеть свое привидение? — Потом. Сейчас мне нужно, чтоб ты обнимал меня, и, думаю, ты тоже в этом нуждаешься. Патрик не мог отрицать. Он сел в кресло и притянул ее к себе на колени. Она обвила его рукой за шею и прижалась к нему со всем пылом. Он застонал: — Лианна… Ее дыхание согревало ему шею, и его сердце заколотилось. Он мог бы поклясться: она понятия не имеет, что сводит его с ума. Патрик поднял голову, чтобы заглянуть в ее глаза. — Ты ведь знаешь, к чему все идет, да? Медленная улыбка растянула уголки ее губ, а щеки покрылись румянцем. — Знаю. Он провел пальцами по позвоночнику Лианны и завладел ее ртом. Он расстегивал пуговицы платья свободной рукой, потом разъединил застежку лифчика. Сосок затвердел под легким царапаньем его ногтя. Он дразнил ее грудь до тех пор, пока Лианна не застонала. Она заерзала у него на коленях, доводя Патрика до безумия. Она полулежала на нем, почти обнаженная. Бледно-розовый румянец покрывал ее щеки. Лианна так отзывчива на ласки. Он улыбнулся и стал легонько водить пальцами по шелковой ткани трусиков. — Нравится? Она выгнулась навстречу его прикосновению и застонала. Он быстро стащил трусики вниз по ее ногам. Она отшвырнула их. Босоножки со стуком шлепнулись на пол, и сердце Патрика пошло в разгон. Он резко втянул воздух, и волна дрожи пробежала по позвоночнику. Еще немного, и он не выдержит. Подхватив ее на руки, Патрик встал и оглядел комнату. Он хочет Лианну, но не в этой постели. Патрик опустил ее на толстый ковер перед камином. Теплая. Влажная. Возбужденная. И желающая его. Что он такого сделал в своей непутевой жизни, чтобы заслужить этот подарок? В десять секунд он сбросил с себя одежду. Опустился рядом с ней и улыбнулся. О, черт. Он влюбляется в нее. Патрик закрыл глаза и погрузился в чувственный туман наслаждения и забвения, и всего ему было мало — и вкуса, и звуков, и глубины. Слишком скоро, слишком сильно. И так бесподобно, что он боялся открыть глаза и обнаружить, что это был сон. Он перекатился на бок и еще крепче прижал ее к себе. Лежать в ее объятиях было так хорошо. Патрик всегда был игроком, и хоть шансы невелики, может, все же стоит рискнуть и поставить на любовь? — Наверное, Пенни гадает, что мы тут делаем. — Ее хрипловатый шепот заводил его почти так же, как и пальчики, теребящие волосы на груди. — Возможно, и если ты не прекратишь, она вполне может войти и застукать нас за этим делом. — Что, слабо рискнуть, ковбой? * * * Толпа окружала карету «Скорой помощи», стоявшую на дорожке перед домом Лэндеров. Сердце Лианны упало. Этих бесцеремонных стервятников с камерами наперевес она бы узнала повсюду. — Что за черт? — пробормотал Патрик. — Папарацци. — Ты ждала их? — Не сегодня. — Ей нужна была еще неделя, чтобы убедить Патрика поговорить с Джеком. — Кому-то плохо. — Он открыл дверцу грузовика, и репортеры окружили его, словно стая голодных волков. Камеры зажужжали и защелкали. Один мужчина сунул микрофон ему в лицо: — Патрик Лэндер? — Да. Репортер продолжил: — Я из «Лос-Анджелес ньюз», мистер Лэндер. Это правда, что вы сын и наследник Арчи Голдена? Патрик бросил тяжелый взгляд в ее сторону. Лианна покачала головой: — Пока без комментариев. Ей не хотелось оставлять его, но надо было посмотреть, кто в этой «скорой». — Просто тверди «без комментариев», а я посмотрю, кому плохо. Лианна выбралась из грузовика и протиснулась к машине. К тому времени, когда она локтями проложила себе дорогу сквозь толпу, грудь так сдавило, что стало трудно дышать. Ее худшие опасения подтвердились. Джек. Он лежал на носилках в «скорой». Лицо было бледным и потным, глаза закрыты. Рубашка с него была снята, и проводки бежали от груди к монитору в машине. — Что с ним? Медик повернулся к ней. — Вы родственница? — Нет, но здесь его сын. — Лианна встала на бампер «скорой» и крикнула поверх голов гомонящих репортеров: — Патрик! Это Джек. Кровь отхлынула от лица Патрика. Лианна забралась в «скорую». — Джек, Патрик идет. Веки Джека приоткрылись и губы зашевелились, но он не издал ни звука. Она сжала его руку. — Мы позаботимся о вас, Джек. Держитесь. Лианна выбралась из машины и подтолкнула Патрика вперед. Страх в его глазах разрывал ей сердце. — Езжай с ними. Я позвоню твоим братьям и приеду в больницу. Побудь с Джеком. С прессой я разберусь. — Что случилось? — Голос Патрика звучал сдавленно. — Мы подозреваем сердечный приступ, — сказал доктор. — Нужно забрать его в больницу. В ближайшую, во Фриер. — Мистер Лэндер! — крикнул кто-то из газетчиков. — Вы наследник Арчи Голдена? — Не отвечай. — Лианна потянула его за руку. — Поезжай. Я сама с ними справлюсь. Водитель захлопнул дверцы машины, и Лианна вознесла безмолвную молитву за Джека. Сейчас Патрик нуждается в нем, как никогда. Не может судьба быть настолько жестокой, чтобы в один месяц забрать у него обоих отцов. Она поднялась на крыльцо, повернулась к газетчикам и подождала, когда звук сирены стихнет в отдалении. Только тогда подняла руку, чтобы привлечь их внимание. — Я Лианна Дженсен. Сейчас мы ничего не можем сказать, но, если вы оставите мне свои карточки, я свяжусь с вами, когда у нас будет заявление. На нее посыпался град вопросов. Она покачала головой и вскинула руки. — Я прошу вас отнестись с уважением к частной жизни Лэндеров в этот кризисный момент. * * * В больнице было холодно. Или, может, это просто холодно ему? Патрик мерил шагами комнату ожидания в отделении интенсивной терапии. Он никогда в жизни не был так напуган — даже когда в детстве его ужалила гремучая змея. Дверь в комнату распахнулась, и вошел Брэнд. — Где он? Что произошло? — Врачи считают, у него сердечный приступ. Они проводят обследование. — Патрик взглянул на часы. Казалось, прошла уже целая вечность, а на самом деле всего несколько часов. — Из-за чего это случилось? — Из-за появления репортеров. — Репортеров? Что им могло понадобиться от папы? — удивился Брэнд. — Им нужен был не он, а я. — Мышцы напряглись до предела. — Я не твой брат. — Чего-чего? — У мамы был роман с Арчи Голденом. Я… сын Арчи. — Сейчас не время для шуток. Патрик выдерживал его взгляд до тех пор, пока Брэнд не выругался. — Лианна только что рассказала мне. — Так это она мне звонила? — Да. Она работала на Арчи и теперь распоряжается его имуществом. Брови Брэнда поползли вверх. — Он оставил тебе что-нибудь? — Да, но я ничего не возьму. Я не хотел, чтобы папа… Джек… — он потер лицо рукой, — черт, я не хотел, чтобы кто-нибудь из вас узнал, но репортеры кружили вокруг «скорой» как стервятники. — А кто вызвал прессу? Действительно, кто? Знали лишь несколько человек. Открылась дверь, и вошла Лианна, а вслед за ней Тоби. — Как он? У Патрика перехватило горло. Неужели это Лианна позвала газетчиков? Она говорила, что сделает это, когда завещание будет оглашено. — Мы пока не знаем, — ответил Брэнд. — Вы, должно быть, Брэнд. Я Лианна. — Она перевела свои ореховые глаза на него, и Патрик мучительно гадал, не лгут ли они. — Корт и Калеб прилетят ближайшими рейсами. Неужели Лианна замышляла пресс-конференцию, занимаясь с ним любовью? Черт побери, может, она запланировала эту поездку во Дворец еще неделю назад, когда ставила на поцелуй? Вошел врач. — Мы ввели препарат, используемый для рассасывания тромбов, и обезболивающее. У вашего отца частичная закупорка артерии. Мы можем оставить его у нас и начать курс медикаментозного лечения. Но я бы все-таки рекомендовал удалить тромб путем хирургического вмешательства. У нас нет оборудования для подобной операции. — А где есть? — спокойно поинтересовалась Лианна, когда ни Патрик, ни Брэнд ничего не сказали. — Мы можем переправить его специальным рейсом в Сан-Антонио, но должен предупредить, что это дорогостоящий выбор. А у мистера Лэндера, как у большинства фермеров в регионе, нет медицинского полиса. — Деньги не проблема, — заявила Лианна. — Вы его дочь? — поинтересовался доктор. Она переступила с ноги на ногу. — Нет. — Понятно. — Он снова посмотрел на Патрика и Брэнда. — Мы должны принять решение как можно быстрее. Первые часы после приступа наиболее критические. Я могу заблаговременно позвонить и предупредить, чтобы хирургическая бригада была готова. Патрик потер затылок, снимая напряжение. Брэнд только что вложил свои деньги в строительство ветеринарной клиники, которую строила жена. Деньги Калеба вложены в гостевое ранчо, а Корт недавно открыл медицинскую школу. Значит, найти деньги нужно ему. Заложить ранчо — не выход. Лианна положила ладонь ему на руку. — Деньги не проблема, Патрик. Только скажи «да». Если он возьмет деньги, то потеряет свою семью, дом. Если не возьмет, может потерять отца. Вероятно, он уже его потерял, если газетчики открыли грязную правду до того, как у Джека случился приступ. Патрик тяжело сглотнул. — Давайте сделаем это. Врач кивнул и закрыл карту. — Хорошо. Пойду распоряжусь. — Он назвал им больницу и имя хирурга и вышел. Лианна сжала руку Патрика. — Я позабочусь. Деньги будут в твоем распоряжении в любое время. У нас уже имеется покупатель на особняк Арчи. Если хочешь его продать, тебе нужно только сказать об этом поверенному, и он начнет оформлять сделку. Ее невозмутимый, компетентный тон и мягкая улыбка ожесточили Патрика. Неужели она спала с ним, чтобы уломать его принять наследство? — Ликвидируй все. — Но… — Действуй. Ты добилась того, что хотела. Теперь убирайся к черту из моей жизни. Она ахнула и отшатнулась. Краска отхлынула от лица. — Патрик, я не вызывала прессу. — Чтобы, когда я вернусь, тебя в доме не было. — Я лю… Патрик рубанул рукой воздух, прерывая ее. — Сейчас я не поверю ничему, так что не трудись. — Он рывком вытащил из кармана кошелек и отсчитал пятьсот долларов, которые копил на новый мотор для трактора. — Думаю, этого будет достаточно за твою работу на «Дабл Си». Лианна не взяла деньги. Ее губы задрожали, а глаза наполнились слезами. Надо отдать ей должное, она здорово научилась лицедействовать, живя с Голденом. — Это слишком много. Он взял ее руку, сунул в нее деньги и сомкнул пальцы вокруг бумажек. — Считай это выходным пособием. А теперь убирайся. Она сжала губы, кивнула и попятилась из комнаты. Тоби зыркнул на Патрика и вышел вслед за ней. Брэнд положил руку ему на плечо. — Ты можешь ошибаться. — Нет. Как душеприказчик имущества Голдена, она получит двести пятьдесят тысяч долларов, когда все утрясется. Она спала со мной только для того, чтобы меня поторопить. Брэнд чертыхнулся. — Проклятие Лэндеров возвращается. — Ага. — Он проклят, это точно. Полюбил женщину, которую интересует лишь его счет в банке. * * * Выйдя из больницы, Лианна глубоко вздохнула. Все мужчины, которых она любила, покидали ее, так чему же удивляться, что и Патрик отверг ее? Только почему ей так больно? Она ведь знала, что это случится. Она повернулась к Тоби: — Спасибо, что подвез. — Я отвезу тебя обратно на ранчо. — Мне нужно найти Пита и забрать свою машину. — Поехали. Я знаю, где он рыбачит. Она пошла за ним к грузовику. Как только доберется до платного телефона — сразу же позвонит поверенному и запустит механизм перевода денег в действие. Но она не уедет из Техаса, пока Джек не окажется вне опасности. Тоби нервно крутил ключи, пока они шли через больничную стоянку. — Суббота будет кошмарным деньком. — Что ты имеешь в виду? — Приезжают гости. Марии еще нет. Без тебя и Патрика начнется аврал. Он ведь уволил тебя, правильно? — Может быть, но я не оставлю вас выкручиваться одних. Тоби неуверенно пожал плечами. — Если Лэндеры разозлятся, всю ответственность я возьму на себя, — сказала Лианна. — Мне бы этого не хотелось, но спасибо. На «Дабл Си» места нет. Где ты будешь жить? Только не в доме Лэндеров. Деньги Патрика оттягивали карман, словно камень, но она не станет их тратить. Склад — вот что ей нужно. — Не беспокойся, я знаю одно место. * * * Патрик проснулся как от толчка. Каждый его мускул ныл после ночи на короткой кушетке. Его взгляд метнулся к кровати. Отец еще спал. Приборы были включены и работали. — Мистер Лэндер? — Судя по тону медсестры, она звала его не один раз. В руках у нее была приличного размера коробка. — Это вам. Патрик взял коробку. Кто мог прислать ему посылку в больницу? Он разрезал упаковочную ленту, открыл створки и обнаружил внутри свой вещмешок. Ключ от дома, который он давал Лианне, был привязан к ручке желтой лентой для волос. В том, что у него засосало под ложечкой, был виноват, конечно же, голод. У Патрика маковой росинки во рту не было со вчерашнего утра, не считая чашки кофе из автомата. Он не скучает по ней, она предала его. Патрик расстегнул сумку и нашел там свой бритвенный набор вместе со сменой одежды, немного его любимой вяленой говядины и круглую жестяную банку. Он приоткрыл крышку. От запаха свежеиспеченного печенья потекли слюнки. Шоколадно-овсяное. Его любимое. — Кто-то прислал передачу? Как предусмотрительно. — Да. — С какой стати ей было делать это теперь? Прощальный подарок? Нечистая совесть? Сейчас она, наверное, уже на полпути в Калифорнию. Медсестра проверила показания приборов. — Доктор скоро будет. — И ушла. Патрик услышал стон. Джек открыл глаза. Патрик бросился к кровати. — Папа? — Забери меня отсюда, — пробормотал Джек хриплым шепотом. Патрик схватил кружку воды со льдом, которую оставила сестра, и вставил соломинку в рот отцу. — Пусть врачи сделают свою работу. — Если пришло мое время, я хочу умереть раньше, чем ты заложишь ранчо. — Этого не случится. — Не могу позволить себе находиться тут. — Можешь. — Я же… знаю, сколько… у нас в банке. Джек поморщился. — Об этом не беспокойся. Полный боли взгляд отца встретился с его взглядом, но Патрик не смог найти слова, чтобы объяснить, откуда он вдруг возьмет такую астрономическую сумму, чтобы оплатить больничный счет. Только стоимость этой палаты в день больше, чем годовая прибыль ранчо, а Джек будет находиться в отделении интенсивной терапии как минимум три дня. Приход доктора дал ему временную отсрочку. — Мистер Лэндер, вам очень повезло. — Я бы этого не сказал. — Сердечная мышца почти не повреждена. Мы удалили тромб. Теперь вам придется изменить свои привычки и образ жизни. Как можно меньше волноваться, принимать лекарства, гулять. Терапевт научит вас медитации и методу биологической обратной связи, чтобы помочь справиться с болью. — Дребедень. Врач покачал головой. — Очень эффективное средство. Он продолжал читать лекцию, но мысли Патрика переключились на другое. Они чудом избежали беды. Как же он расскажет об Арчи и маме, не рискуя спровоцировать рецидив? Если Джек не разговаривал с газетчиками, то, возможно, он еще ничего не знает. И Патрик не будет посвящать его, пока не вынудят обстоятельства. * * * Лианна ждала возле больницы до тех пор, пока Патрик с братьями не ушли. Патрик выглядел измотанным, и ее сердце сжалось от боли за него. Глубоко вздохнув, Лианна зашагала вперед. Она знала номер палаты Джека, так как предварительно позвонила и спросила. Больничные запахи ударили в нос, напомнив о ее последних днях с Арчи. Под конец тот попросил забрать его домой. Шутил, что больничные привидения ему не по душе. Печальная улыбка тронула ее губы. Лианна миновала приемную в вестибюле и поднялась на лифте. С первым препятствием в виде сестринского поста она столкнулась на этаже Джека. — Чем могу помочь? — Я хотела бы повидать Джека Лэндера. — Она старалась говорить твердо и уверенно, словно имела полное право тут находиться. — Вы член семьи? Только члены семьи допускаются в отделение интенсивной терапии. Соображай быстрее. — Я его невестка. — Сейчас у него физиотерапевт, но вы можете пройти. Подойдя к двери палаты, она еще из коридора услышала ворчание Джека: — Не стану я учить эту белиберду. — Это биологическая обратная связь, — пояснила медсестра. — Для управления болью. — Позови моих сыновей. Я хочу домой. Распахнулась дверь, и из палаты вышла женщина. Вид у нее был замученный. — Совершенно невозможный больной. Лианна заглянула через плечо женщины. Джек лежал на кровати с искаженным от боли лицом. — Вы позволите попробовать мне? Я работала с онкологическим пациентом. Под конец психотерапия была единственным средством, которое ему помогало. — Пожалуйста, милая. — Она явно была счастлива перепоручить трудного пациента. Лианна вошла в палату в сопровождении дежурной сестры. — Мистер Лэндер, к вам посетитель — ваша невестка. Лианна ждала, что Джек возмутится, но он этого не сделал. Медсестра ушла. — Садись. Не маячь. Она улыбнулась: — Вам, должно быть, лучше, если уже выводите из себя сестер. — Ты хочешь мне что-то сказать? Лианна пожала плечами. — Мне пришлось солгать, чтобы пройти сюда. Если вы хотите, чтобы я ушла, я уйду, но сначала хочу убедиться, что с вами все в порядке, и узнать, не нужно ли вам чего-нибудь. — Я хочу домой. Она села на стул рядом с кроватью и взяла его руку в свою. — Джек, сейчас вы нужны Патрику, как никогда раньше. Пожалуйста, останьтесь и позвольте врачам помочь вам. Морщины на его лице углубились. — Мне очень жаль, что вам пришлось узнать обо всем таким образом. Я не хотела причинить вам боль. — Это не новость. Я знал. И все равно любил Каролину. — Когда ты сказала, что работала на Голдена, я понял, зачем ты приехала. Даже мертвый, он хочет отнять у меня сына. — Нет, Джек, он хочет компенсировать Патрику свое неучастие в его жизни. Она полезла в сумочку и вытащила фотографии: одну — Каролины из его спальни и вторую — братьев Лэндер из комнаты Патрика. — Хотите, я поставлю их вам на тумбочку? Его глаза наполнились слезами. Он сжал губы и кивнул. Приборы над кроватью показали увеличение сердечного ритма. — Терапевт говорит, вы не интересуетесь биологической обратной связью. А она объяснила, что все, что для этого требуется, — это думать о своих любимых местах и людях? — Сказала, что я должен представить счастливое место. — По его тону можно было подумать, что она предложила ему спрыгнуть с моста. — Или счастливое время в вашей жизни, или людей, с которыми вы были счастливы. Расскажите мне о вашем любимом уголке на ранчо. Немного помолчав, Джек кивнул. — За прудом есть роща. Бывало, ездил туда, когда становилось туго или когда нам с Каролиной нужно было побыть одним. Мальчишки всегда путались под ногами. Лианна слушала, как Джек рисует картину стабильной жизни, по которой она всегда тосковала. Дом. Семья. Любовь. Показатели на мониторе упали до безопасного уровня. Его голос смолк, и спустя несколько мгновений он произнес: — Не тот я был мужчина, чтобы удержать ее. Лианна накрыла его ладонь своей. — Вы ошибаетесь. Каролина очень любила вас. — Точно. Это саркастическое слово сильно напомнило ей Патрика. — Я читала письма, которые Каролина написала Арчи, и поверьте мне, она любила вас. — Прекрасный способ показать это. — Она всегда знала, что, когда бы вы ей ни понадобились, вы тут же прибежите. Но она также знала, что вы сядете на коня и покинете ее. — Фермерство — моя работа. — Она это понимала, но все равно ревновала вас к вашей лошади, потому что, по ее словам, та проводила с вами каждый час каждого дня. — Лианна сжала его руку и улыбнулась. — Нужно очень сильно любить вас, чтобы желать постоянно быть с вами. — Тогда почему же она спуталась с Голденом? — По словам Пенни, Каролина хотела заставить вас ревновать. И письма самой Каролины говорят, что ей необходимы были постоянные заверения в том, что она особенная. Это была ее проблема, не ваша, Джек. Есть такие женщины. Взять хотя бы мою мать. Если мужчина не расстилается перед ней, для нее это уже конец света. Его веки отяжелели. — Ждала сюсюканья и цветов каждый божий день. Да я вкалывал как проклятый, чтобы заработать на все, что бы она ни пожелала. Разве этого мало? — Не мало. Ей очень повезло с вами, Джек. — Приходи завтра. Принеси письма. — И он уснул. ГЛАВА ДЕВЯТАЯ Лианна пряталась в тени хлева до тех пор, пока Патрик на пикапе не отъехал от дома Лэндеров. Отблеск лучей восходящего солнца на ветровом стекле мешал хорошенько разглядеть, но, кажется, все братья Лэндер были в кабине. Второй раз проведя полночи с Джеком, сегодня утром она проспала. Об использовании помывочной для лошадей днем не могло быть и речи. Ей нужно принять душ и вернуться на гостевое ранчо до того, как остальной персонал прибудет к ланчу. Декораторы уже приехали, поэтому воспользоваться душем Бруки тоже невозможно. Лианна переложила пакет под мышку и вытащила из кармана свой инструмент. Два быстрых поворота, и замок открылся. Опасливо бросив взгляд через плечо, она вошла в кухню. Первая остановка — комната Патрика. Она оставила подарок и открытку, которые Арчи купил на тринадцатый день рождения Патрика, на кровати и запрыгнула в душ. Выйдя, оделась, стараясь не обращать внимания на круги под глазами, забрала одежду из корзины и направилась вниз. Она совершила набег на кладовую и холодильник и смешала продукты для шоколадно-орехового пирога. Пока тот пекся, она протерла пыль и помыла полы на первом этаже, затем заложила белье в машину. Когда прозвенел таймер, вынула пирог из духовки и поставила горячую сковороду на плиту. Скрипнули ступеньки. Она резко развернулась. На нижней ступеньке стоял парень примерно ее возраста. Вспомнив то, как описывал Джек своих сыновей, она предположила, что это должен быть Корт Лэндер. Красивый и взъерошенный после сна, но совсем не такой сексуальный, как его брат. Что ж, придется набраться наглости и как-то выкручиваться. — Доброе утро. Я испекла пирог и заложила белье в стирку. Через несколько минут я исчезну. — Вы Лианна. — Да. — Она ждала, что он велит ей убираться. — А я Корт. — Он протянул руку для короткого рукопожатия. — Патрик думает, что вы в Калифорнии. — Я не уеду, пока Джек не поправится. Кроме того, я обещала Бруки, что буду заменять ее до ее возвращения. У меня контракт. Медленная улыбка изогнула его губы. — Правда? А Патрик знает? Разумеется, нет. — Он усмехнулся. — Это вы принесли фотографий папе. Кажется, Корт совсем не сердится, что она навещала Джека. — Да, но откуда вы знаете? — Сегодня рано утром я заезжал в больницу прямо с самолета. — Он подошел к плите и понюхал. — Шоколадно-ореховый? Лианна подала ему нож и тарелку. Он отрезал кусок. — Медсестра сказала, что вечером приходила женщина, чтобы помочь папе справиться с сильными болями. Это были вы? — спросил он, жуя пирог. — Да. Корт схватил листок бумаги и написал на нем цифру. — Сегодня его переводят из интенсивной терапии. Утром с ним Патрик, но он вернется на гостевое ранчо к приезду гостей. Вот номер новой папиной палаты. — Парень поставил тарелку в раковину. — Спасибо за пирог. Мне надо принять душ и ехать в больницу. — Он приостановился на нижней ступеньке. — Если сегодня у вас будут проблемы с медсестрами в новом отделении, скажите, пусть позвонят мне. Я поручусь за вас. * * * Патрик оглядел внутренний двор. Вечеринка по случаю приезда гостей была в разгаре. Вдруг он остановился как вкопанный. Лианна. Почему она здесь? Она предала его, лгала ему, спала с ним, черт побери, и вот она тут как тут, в униформе, смеется, болтает с гостями, как будто он и не увольнял ее. Он стал пробираться через патио. Тоби потянул его за рукав. — Я говорил тебе, что пегий захромал? Может, посмотришь? — Позвони ветеринару. — Патрик высвободился, но не прошел и пары ярдов, как Джен, помощница Марии, перехватила его. — Уилбер заболел. Узнай, нельзя ли нанять другой оркестр для сегодняшнего вечера. — У тебя есть список, начинай обзванивать. — Он снова бросил взгляд на Лианну. Она улыбалась и болтала с группой детей. И Патрик тут же понял, что она почувствовала его присутствие. Ее спина застыла, и Лианна обернулась. У него перехватило дыхание. Она ужасно выглядела. Даже отсюда он видел темные круги под глазами. Его сердце сжалось, но он подавил в себе желание пожалеть ее. Она лгала ему, использовала его и чуть не убила Джека! — Джен, позвони своему брату и скажи, что настал его счастливый день. Пусть сегодня играет его джаз-банд. — Патрик зашагал дальше, не отрывая глаз от Лианны. Он чуть не столкнулся с Уорреном, и его терпение лопнуло. — В чем дело, Уоррен? — Я хотел спросить, можно мне возглавить конную прогулку завтра утром? Или мне взять их пострелять? Патрик раздраженно уставился на работника, и тут его осенило. Они защищают Лианну. Она околдовала их так же, как окрутила его. — Ты уберешься с дороги, если я скажу «да»? — Э… ну а как насчет… — Уоррен, если тебе дорога твоя работа, отойди. Сейчас же. Уоррен шагнул в сторону. Лианна с тревогой наблюдала, как Патрик надвигается на нее. Она выдавила улыбку. — Привет. — Извините нас, — сказал он гостям. Схватив Лианну за локоть, потащил ее в сторону. — Что ты здесь делаешь? — Работаю. — Я уволил тебя. — В самом деле? Она сложила руки, притягивая его взгляд к натянувшейся на груди ткани. Его мозги переселились в штаны с тех пор, как он впервые увидел ее. — У меня контракт с Бруки и Калебом. В нем говорится, что у тебя должна быть причина для увольнения и что ты обязан дать мне письменное уведомление. Он зарычал от раздражения. Черт бы побрал Бруки с ее витиеватыми контрактами. Она и его заставила подписать такой. — Я тебе его дам. Лианна вздернула подбородок. — Только попробуй, и я обвиню тебя в сексуальных домогательствах. Она блефует. Ну конечно же, блефует. Или нет? Упрямо выпяченная челюсть и блеск глаз предупреждали, что лучше не проверять. Лианна борец. — И если ты меня уволишь, — не унималась она, — Бруки придется вернуться домой. Подумай, сколько денег она потеряет, если отменит предусмотренные контрактом выступления, не говоря уже о том, как она расстроится. Будущим мамам вредно волноваться. Она разыгрывает свою карту как профессиональный игрок. — Держись подальше от неприятностей и от меня. Лианна щелкнула каблуками, отсалютовала и ослепила его радостной улыбкой. — Ты босс. Что-то он этого не чувствует. Патрик стиснул зубы и сунул руки в карманы, чтобы удержаться и не погладить фиолетовые полукружия у нее под глазами. — Ты ужасно выглядишь. Она сморщила нос. — Ну, спасибо. Тебе и самому, похоже, не повредили бы несколько часов сна. — Где ты живешь? — Мне кажется, мы уже вели этот разговор на прошлой неделе. Могу я вернуться к работе? — Прекрати заговаривать мне зубы и отвечай на вопрос, — прорычал он. Лианна твердо встретила его взгляд. — Ты знаешь ответ, Патрик. Он выругался. Нельзя позволить ей спать в сарае или мыться в помывочной для лошадей. Но, черт побери, он не желает иметь предателя в доме, не говоря уже о том, что Корт вернулся в свою комнату. Куда же ее поселить? Похоже, придется ему кантоваться на диване. Он глаз не сомкнет, зная, что она в его постели. Лианна заправила волосы за уши. — Ты нашел его? — Кого? — Подарок от Арчи. Патрик сглотнул комок в горле. Сегодня утром он вернулся из больницы и обнаружил на своей кровати футбольный мяч с автографом Тома Лэндри и всей команды «Далласских ковбоев» 1977 года. На открытке было написано: «С тринадцатым днем рождения, сынок. Надеюсь, это даст тебе возможность почувствовать себя участником игры. Арчи». Патрик был заядлым болельщиком «Ковбоев», сколько себя помнил. Арчи это знал. — Нашел. — Арчи сказал, что не смог его отправить. Про такой подарок твоя мать никак не могла бы сказать, что купила его, как делала с некоторыми другими. Здорово. Еще один кусок его прошлого оказался похороненным под грузом лжи. Предала ли его Лианна? Пенни хранила секрет тридцать шесть лет и ничего не выигрывала, открывая его. Лианна же, наоборот, получает значительную сумму за передачу имущества. Факты говорят сами за себя. Тогда почему он не может заставить себя ненавидеть ее? Да потому, что факты не стыкуются. Зачем женщине, которая сделала это ради денег, оставлять еду в холодильнике? — Собери свои вещи к концу рабочего дня. Вечером ты едешь со мной домой. * * * Патрик сел в кресло с жесткой спинкой, в котором сидел с детства, и окинул взглядом собравшихся за кухонным столом. Потеряет ли он право находиться здесь, со своими братьями, после того, как покажет им письма? Он поставил кедровую коробку на середину стола. Его взгляд встретился, со взглядом Брэнда. Тот кивнул, поддерживая его. — В этой коробке — любовные письма, написанные нашей матерью Арчи Голдену. Она написала их после любовной связи с ним. После того, как узнала, что носит его ребенка. Меня. Его заявление было встречено гробовой тишиной. — Я не ваш родной брат. Не Лэндер. Брэнд покачал головой: — Глупости. Конечно же, Лэндер. — Джек не мой отец. — Горло сдавило так, что он с трудом выдавливал из него слова. — Я внебрачный сын Арчи Голдена. «Крукид Крик» — земля Лэндеров, а в моих жилах нет крови Лэндеров. Я не имею на нее права. Калеб положил руку ему на плечо. — Твоей крови и пота на этой земле столько же, сколько и моей. Калеб никогда не узнает, как много значит его поддержка. Корт фыркнул. — Пожалуй, больше. Видит Бог, он вкалывал на этой земле больше, чем все мы, вместе взятые. Ты один из нас, братец, хочешь ты этого или нет. Или, может, предпочитаешь быть сыном кинозвезды? — Черт, нет. — Тогда в чем проблема? — спросил Корт. Заявление Лианны перевернуло всю его жизнь с ног на голову. Как они могут вести себя так, как будто это неважно? — А как же отец? Брэнд со стуком поставил свою кружку. — Ты бог знает что себе вообразил, если думаешь, будто он отнесется к этому иначе, чем мы. Сегодня вечером, когда ты будешь говорить с ним, мы пойдем с тобой. Если Джек захочет прогнать Патрика, он не желает, чтобы братья были тому свидетелями. — Спасибо вам за поддержку, но это я должен сделать сам. * * * — Где ты была прошлой ночью? Лианна остолбенела, когда услышала гневный рык Патрика. Ей следовало понимать, что он не оставит просто так ее непослушание вчера вечером. Прикрыв глаза от солнца, она поглядела через плечо и увидела троих братьев Лэндер, стоящих по ту сторону забора. Ей никогда не приходилось видеть более устрашающую парочку, чем Патрик и Калеб со сложенными на груди руками и каменными лицами. Корт, опирающийся на перекладину рядом с ними, выглядел значительно менее свирепым. Патрик вызвал подкрепление, чтобы уволить ее. Лианна выдавила улыбку, хотя нервы были натянуты туже гитарной струны. — Я даю урок верховой езды. Не могли бы мы поговорить позже? — Не дожидаясь ответа, она снова повернулась к девочке в круглом загоне: — Сэнди, опусти ноги чуть пониже и крепче держи поводья. Вот так. Хорошо. Ворота позади нее открылись и закрылись. Звук шагов приблизился, и она почувствовала кедрово-цитрусовый запах одеколона Патрика. Он остановился так близко, что она ощутила спиной жар его тела и с трудом поборола желание прислониться к нему. — Корт займется этим. А ты пойдешь со мной. Она взглянула на него, и непреклонное выражение его лица сказало ей, что упираться бессмысленно. — Сэнди, — обратилась она к своей ученице, — я передаю тебя самому красивому ковбою в округе. Патрик рядом с ней резко втянул воздух. Пелена ревности в его глазах влила в нее каплю надежды, но она быстро погасла. Он все еще отталкивал ее при любой возможности. Корт, новый союзник Лианны, пропустил ее в ворота, дотронулся до полей своей ковбойской шляпы и подмигнул. Патрик подвел ее туда, где в тени ждал Калеб, и воинственно подбоченился. — Ты должна носить шляпу. — Кто с Джеком? — пошла она в наступление, прежде чем Калеб ее уволит. От пронизывающего, оценивающего взгляда Калеба у нее возникло желание съежиться. — По словам медсестер, папина невестка бывает в больнице каждую ночь, но жена Брэнда, Тони, дома с девочками, а моя жена все время находилась рядом со мной — вплоть до той минуты, когда я посадил ее на самолет сегодня утром. Попалась. Лианна пожала плечами. — Ночи для Джека самое тяжелое время. Ему трудно бороться с болью. Патрик чертыхнулся. — Ты лжешь больничному персоналу, чтобы повидать Джека? В чем дело? Совесть замучила? — Нет. Мне не из-за чего испытывать чувство вины. — Точно. — (Снова этот сарказм.) Глаза Калеба сузились. — Я предложил им вышвырнуть тебя в следующий раз, когда ты появишься. Правда, папа пригрозил, что уйдет с тобой. Клянется, что ты единственная причина, по которой он там остается и позволяет стервятникам клевать его. Сегодня утром перед ее уходом Джек проворчал ей именно эти слова. Она улыбнулась. — Я стараюсь помочь, чем могу. Калеб улыбнулся в ответ. Взгляд Патрика перескочил от нее к Калебу и обратно. — Ты всех околдовала? Ей было больно от его слов, но в то же время хотелось утешить Патрика, быть с ним, обнимать его. — Очевидно, нет. Ты, например, еще сопротивляешься. Калеб закашлялся в кулак, и Лианна заметила искру веселья в его глазах. — Разбирайся тут сам, братец. Калеб направился в сторону дома. Он не уволил ее. Лианна облегченно выдохнула. Патрик снял шляпу и провел пятерней по волосам. — Почему ты это делаешь? — Потому что мне дорог Джек… и я люблю тебя. — Ну вот, она это сказала. Лианна поморщилась, когда он тяжело сглотнул и отвел глаза. — Тебе не обязательно тоже любить меня, если это тебя пугает. Его позвоночник стал прямым, как шомпол. — Лианна… Она не хотела слышать, как Патрик скажет, что не отвечает на ее чувства. Она не ждала, что он полюбит дворняжку без роду без племени, с сомнительным прошлым и непутевой матерью, но маленькая девочка, живущая в ней, все еще верила в сказки и надеялась на счастливый конец, любящую семью и мужчину, которому она сможет доверять. Он открыл рот, и Лианна затараторила: — Твоя мать, должно быть, была женщиной необыкновенной, если двое чудесных мужчин любили ее. Патрик не ответил, но морщинка между бровей углубилась. В конце концов он с шумом выдохнул и сунул руки в карманы. — Тебе нужно поспать вместо того, чтобы каждую ночь мотаться в Сан-Антонио. — Пока Джек нуждается во мне, я буду рядом. — Ты ничем не поможешь ему, если уснешь за рулем и врежешься в дерево. Ей так хотелось верить, что озабоченность в его глазах означает, что она ему небезразлична. — Едва ли кто-то будет по мне скучать. Патрик со свистом втянул воздух и схватил ее за плечи. — Джек будет скучать. Черт, да половина персонала только о тебе и говорит. — Его глаза потемнели, и он притянул Лианну ближе. Взгляд остановился на ее губах. — Я буду скучать. Лианна закрыла глаза, откинула голову назад и ждала, но поцелуя не последовало. Он пробормотал ругательство. Она открыла глаза. Патрик шагнул назад. — Где ты спала сегодня ночью? На складе тебя не было. Он искал ее, значит, она не совсем ему безразлична. Или она опять все выдумывает? Лианна сжала губы, отказываясь отвечать. Патрик вытащил ее желтую ленту с привязанным к нему ключом от дома из джинсов. Потом повесил ленту ей на шею и опустил ключ под воротник рубашки. Металл, согретый телом Патрика, был напоминанием о его прикосновении. — Если ты не появишься сегодня вечером, я сам приду за тобой. Это не угроза. Это обещание. * * * Патрик мерил шагами больничную палату, время от времени нервно проводя рукой по волосам. Он ждал — и боялся — возвращения Джека с физиотерапии. Лианна была права. Он боится. Боится, что Джек велит ему собирать вещи и убираться. Боится, что новость вызовет еще один сердечный приступ. Но как бы сильно ни боялся, ему нужно обговорить с Джеком вопрос об отцовстве. Он должен знать правду. Дверь открылась, и медсестра вкатила кресло с Джеком. Патрик вытаращил глаза на его одежду. — На что это ты уставился? — Джек отмахнулся от сестры, бодро поднялся с кресла и пересел на кровать. Женщина помогла ему устроиться и ушла. — Никогда раньше не видел тебя в пижаме. — Больничные халаты слишком широкие. Лианна принесла это. Док заставляет меня ходить, как какого-то олимпийца. Скорее бы домой, чтоб отдохнуть. — Почему ты не сказал мне, что Лианна пробирается к тебе сюда по ночам? — Предполагал, что ты решишь ее остановить. Этой девчонке нужен папа. Она видит его во мне. — Не отца она ищет. Лианна здесь… — Его горло перехватило. Он прошел к окну, затем обратно к кровати, силясь выудить из головы слова, которые репетировал по дороге в больницу. — Никогда не считал тебя трусом, мальчик. Давай, выскажись. И перестань кружить. У меня от этого болит голова. Патрик не мог придумать легкий способ сказать то, что должен сказать. Придется выложить как есть. — Она здесь из-за меня. Я не твой сын. — Конечно же, мой. — У мамы была связь, Арчи Голден мой отец. Джек медленно выдохнул и покачал головой. — Вот тут ты ошибаешься. Голден, возможно, посеял семя, но вырастил тебя я. Я носил тебя на руках, я шлепал тебя по заднице, я воспитал тебя настоящим мужиком и человеком. У Патрика сдавило грудь. Он силился сообразить, о чем говорит отец. — И давно ты знаешь? — Всегда подозревал. Но до конца не был уверен, пока Каролина не умерла. Пришло письмо. Я открыл. Письмо написал он. Хотел тебя. — Поэтому ты был так суров со мной? Потому что тебе было противно растить чужого ублюдка? Раскаяние углубило морщины на лице Джека. — Я признаю, что был строже с тобой, чем с твоими братьями, но это из-за твоей матери, не из-за него. Каролина ужасно тебя баловала, и я боялся, что ты вырастешь маменькиным сынком. Неженки бывают биты. Я хотел, чтобы ты мог постоять за себя, сын. Патрик взъерошил волосы. — Я думал, ты меня ненавидишь. Джек поморщился. — Это было бы все равно что ненавидеть себя, сынок. Да ты больше похож на меня, чем любой из твоих братьев. Дебошир, гуляка и повеса. Но у тебя широкая душа и доброе сердце, и для хорошей женщины ты будешь готов бросить все это. И не пожалеешь. Я никогда не жалел. — Как ты можешь все еще любить ее, ведь она обманула тебя? — Никто и ничто не совершенны в этой жизни. Большая часть вины — на мне. Я слишком долго держался за Каролину. Мне следовало отпустить ее, но она хотела забрать и вас, мальчиков, с собой, а это я не мог ей позволить. Я использовал всяческие уловки, чтобы удержать ее. Патрик прочистил горло, пытаясь вытеснить ком размером с его сапог, и прошел к окну. — Она не сбежала с любовником, когда погибла. — Лианна читала мне письмо. Патрик крутнул головой. Она читала Джеку любовные письма матери к другому мужчине? — Что? — Ну-ну, не распушай перья, она читает мне только те места, где я выгляжу прямо-таки книжным героем. Девчонке следовало бы знать, что ни один мужчина не может быть таким идеальным. — Газетчики не удивили тебя? — Черт, нет. Это же я их позвал. Собирался сказать, что был недостаточно хорош для своей женщины, и так разнервничался, что свалился. Лианна не предавала его, это он предал ее своим недоверием. — Тогда зачем ты их позвал? — Чтобы подтолкнуть тебя к действию. Я услышал ваш с Лианной разговор. Услышал, как ты сказал, что отказываешься от наследства из-за меня. Я хотел, чтобы ты взял деньги. Это дало бы тебе возможности, которые я дать не мог. Фермерство никогда не было тебе по душе. Теперь ты сможешь выбрать занятие по себе. Сердце Патрика екнуло. — Ты меня выбрасываешь? Джек усмехнулся: — Черт, нет. Мне нравится, когда ты рядом и есть на кого поворчать, но у девчонки семья в Калифорнии. Наезжать в Техас — это одно, жить здесь — совсем другое. А ее мама… похоже, она не подарок, но Лианна поддерживает ее. Так же, как поддерживала и Джека. — Ты все преувеличиваешь. — Не будь дураком. Лианна — лучшее, что у тебя когда-либо было. Но тебе придется выбирать. Если она захочет поехать домой, поедешь ли ты с ней? Не соверши ошибку, какую совершил я, пытаясь удержать женщину там, где она не может быть счастлива. Даже такому слепому идиоту, как он, видно, что Лианна любит ранчо. Это в нем она разочаруется, как только избавится от розовых очков. — Лианна слишком молода для меня. Она даже моложе Корта. — Боишься, что не сможешь удовлетворить ее… в постели, я имею в виду? Патрик так резко повернул голову, что чуть не свернул шею. Краска прилила к щекам. Тему секса они никогда не обсуждали. — Нет! — Тогда в чем проблема? Лианна помешана на тебе. — Она заслуживает лучшего. Я не могу соответствовать тому образу супергероя, который создала мама. Джек покачал головой. — Сынок, ты не прав по обоим пунктам. Ты бунтарь, но очень честный и порядочный и всегда ставишь семью на первое место. Поэтому мы знали, что можем положиться на тебя. — Джек встал и, проковыляв к окну, оказался рядом с Патриком. — И твоя мама называла это так, как видела, как понимала. Что же до другого, никто из нас не идеален и не застрахован от ошибок. Но вот что я тебе скажу: ты умеешь веселиться сам и развлекать других как никто другой. — Он положил руку на плечо Патрика. — А я еще не встречал никого, сынок, кому было бы так необходимо научиться радоваться жизни, как Лианне. Если любишь ее, иди к ней, но помни, что в любви нужно уметь не только брать, но и давать. Я только брал, ничего не давая взамен, и мы оба знаем, к чему это привело. Сердце Патрика колотилось. Неужели он может быть тем мужчиной, который нужен Лианне? Но сможет ли он оставить свой дом и семью и переехать на другой конец страны ради нее? ГЛАВА ДЕСЯТАЯ В среду вечером Патрик заявился в «Красную собаку» с единственной целью — напиться до беспамятства. Он прошел через прокуренную комнату, не обращая внимания на своих друзей, и подтолкнул свои ключи через барную стойку к бармену. — Райли, не отдавай их мне сегодня, что бы я ни говорил и ни делал. — Джек поправляется. Должно быть, у тебя проблемы с женщинами. — Угу. Подай мне стакан и все время подливай. Райли достал бутылку текилы, наполнил стакан и поставил перед ним. Патрик опрокинул в себя первую порцию и поморщился, когда жидкость обожгла внутренности. Он хочет Лианну, но, если женится на ней, придется оставить свой дом и семью или просить ее оставить свою. Ни то, ни другое не выход. Патрик голову сломал, пытаясь найти компромисс, но не нашел. Даже если ему удастся отыскать решение, она, возможно, все равно не простит его за то, что он набросился на нее словно бешеная собака. Райли вновь наполнил его стакан. — Кто тебя заберет? — Не знаю, и через несколько минут мне будет все равно. Вплыла Эва и прильнула к его спине. Ее полные груди прижались к лопаткам, и… ничего не произошло. Ни малейшего проблеска интереса. Верный признак того, что Лианна заарканила его, связала и заклеймила. — Привет, красавчик. Можно я составлю тебе компанию? — выдохнула она ему в ухо. Он провел немало времени, танцуя с рыжей как вертикально, так и горизонтально, но в последние дни его вкусы изменились. Ему нравятся золотисто-русые, в мешковатой одежде, с дерзкими улыбками. — Не сегодня, дорогая. Эва надула хорошенькие губки, но отошла, когда он залпом проглотил второй стакан. Этот пошел значительно лучше. Райли пододвинул к нему вазочку с орешками. — Кто-нибудь, кого я знаю? — Не-а. — Она имеет отношение к газетчикам в городе? — Да. Третья порция уже не обожгла горло. Кто-то слегка задел его, и на секунду ему показалось, что это Эва вернулась, но потом он почувствовал ванильный запах Лианны, и его мозги провалились в штаны — привычное место в последние дни. Эта женщина довела его до глюков. Она бы никогда не пришла в такую забегаловку, как «Красная собака». Корт уселся на табурет справа от него. — Не хотел бы я быть на твоем месте завтра. — Я тоже. Корт постучал костяшками по стойке. — Эй, Райли, как насчет того, чтобы налить нам по порции пива? По порции? Патрик повернулся как раз вовремя, чтобы увидеть, как Лианна устраивается на табурете между Кортом и Калебом. Она даже не взглянула в его сторону. Неужели человек не может спокойно напиться? — Отдай мне мои ключи, Райли. — Нет уж, приятель. Он скорее пойдет домой пешком, чем будет сидеть тут и ждать, когда пустота в груди поглотит его целиком. Всякий раз, когда он смотрит на Лианну, мысль о том, что он ее предал, бьет его под дых. Патрик встал и потянулся за бумажником. Задний карман был пуст. Патрик похлопал по другому, даже проверил карманы куртки. Ничего. — Запиши на мой счет. — Тебе хорошо известно, что я не веду счетов. Плати, прежде чем уйдешь, не то будешь ночевать в кутузке. — Я забыл бумажник дома. — Патрик был совершенно уверен, что не забывал, но спиртное легло на пустой желудок, и память слегка помрачилась. Он увидел, как Корт ухмыльнулся. — Корт расплатится за меня. — Извини, братишка, не могу. Я на мели. Калеб направился к проигрывателю прежде, чем Патрик успел одолжить у него денег, но разрази его гром, если он станет просить Лианну заплатить за него, ведь как раз из-за нее-то и решил напиться. Патрик любит ее, но она заслуживает в сотню раз большего, чем он может предложить. Не говоря уже о том, что он все окончательно испортил своим недоверием. Один из его приятелей подошел и пригласил ее на танец. Провалиться ему на месте, если она не пошла за этим оболтусом на танцплощадку. Стиснув кулак, он подумал было вбить зубы Сэма ему в глотку, но потом сел. — Зачем ты привел ее? Корт пожал плечами. — Лианне позвонили. Похоже, звонок расстроил ее. Я подумал, что ей не помешает немного развеяться. Взгляд Патрика снова метнулся к Лианне. Она совсем не выглядела расстроенной, когда улыбалась Сэму. Он стиснул зубы, сдерживая порыв пойти к ней. Корт рассмеялся. — Кончай упираться. Она зацепила тебя. Я помогу тебе выбрать кольцо. — Не буду я покупать никакого кольца. Забыв о своей выпивке, Патрик наблюдал, как Лианна танцует. Девчонка явно умеет двигаться. Его давление подскакивало все выше с каждым покачиванием бедер в этих мешковатых бриджах. — И ты позволяешь ей танцевать с Сэмом? — спросил вернувшийся Калеб. Текила обожгла Патрику желудок. Черта с два он ревнует. Ну, ладно, пусть и ревнует, но сейчас время либо высказаться, либо заткнуться. Он не может предложить ей будущее, а если б и мог, она, скорее всего, скажет ему, куда его засунуть. Он должен отпустить ее. Патрик потер грудь. — Я не имею права запретить ей. Калеб фыркнул. — Она же спит с тобой. Это достаточно веская причина, чтобы возражать. — Ты любишь ее? — спросил Корт. — Не имеет значения. Я не могу дать ей то, что ей нужно. Даже если б мог, теперь она не захочет. — Может, все-таки попробуешь? — не унимался Калеб. — А если она решит вернуться в Калифорнию? Я не хочу уезжать отсюда, мне нечего делать в Голливуде. Кто бы ни был мой отец, я не актер. Тяжелая кружка Калеба стукнула о стойку. — Чушь все это. Если ты любишь ее, то поедешь за ней куда угодно. Иначе станешь проводить все свое время в «Красной собаке», а Райли будет цвести и пахнуть. Райли сделал неприличный жест. Корт пожал плечами. — А в чем проблема? Я, например, живу на другом конце страны. Это же не значит, что я не член семьи, верно? Мистер Миллионер, вы можете позволить себе летать туда-сюда, когда вам заблагорассудится. Калеб вытащил бумажник и положил деньги на стойку. — Оставь его, Корт. Он идиот. Ведь дело совсем не в том, где жить, а, Патрик? Брат сверлил его взглядов до тех пор, пока Патрик не отвел глаза и не посмотрел снова на любимую женщину. — Ты, наверное, думаешь, что если женат, то знаешь все об отношениях между мужчиной и женщиной. — Патрик повертел в пальцах свой стакан. — Я обидел ее. Не поверил. Бросил. — Ну и что ты намерен с этим делать? Сидеть здесь и глотать свою текилу? Или умолять Лианну простить тебя за глупость? — Калеб встал. — Дай мне свои ключи. Я забираю твой грузовик. Райли подтолкнул к нему ключи через стойку. — Когда закончишь жалеть себя, попроси как следует, и, может, Лианна подвезет тебя домой. Корт хлопнул Патрика по плечу. — Поверь мне, братец, эту девушку нельзя упускать. Если ты ее продинамишь, я сам начну подбивать к ней клинья. — И братья со смехом направились к выходу. Взгляд Патрика метнулся к Лианне. Любит ли он ее? Без сомнения. Но достаточно ли она его любит, чтобы простить за то, что он был таким ослом? Сможет ли он спокойно смотреть, как Сэм — или кто-то другой, если уж на то пошло, — увивается вокруг нее? Черт, нет. Отпустит ли он ее в Калифорнию одну? Ком в груди сказал ему все, что требовалось. Если она простит его, они смогут иметь два дома — и здесь, и там. Он же теперь чертов миллионер. Он может себе это позволить. — Райли, позвони от меня Пенни и скажи ей, что мне нужна комната номер десять на ночь. Оттолкнувшись от стойки, Патрик прошагал через зал, вклинился между танцующими и похлопал Сэма по плечу. — Моя очередь. Сэм загородил Лианну. — Найди себе свою женщину. — Она и есть моя. Лианна остановилась так резко, что Сэм чуть не налетел на нее. В ее карих глазах Патрик не увидел ничего похожего на ненависть. — Скажи Сэму, чтобы отпустил тебя, пока я ему не врезал. Она облизала губы: — Спасибо за танец. Сэм насупился, но ушел с площадки. Патрик притянул Лианну в свои объятия и крепко держал, смакуя ее аромат. Хочет ли он, чтобы они всю жизнь были вот так же близки? Вне всякого сомнения. — Патрик, музыка кончилась. Действительно. Слишком скоро. Он даже не успел попросить прощения. Танцплощадка опустела. Патрик неохотно отпустил Лианну, но продолжал держать за руку, ведя к двери. — Я бы предложил тебе выпить, но у меня нет бумажника. — Он у меня в сумочке. Я обчистила твой карман, когда мы вошли. Патрик резко остановился. — Можно не спрашивать, где ты этому научилась? Девушка улыбнулась и мило сморщила носик, отчего ему захотелось целовать ее до тех пор, пока она не запросит пощады. — Вообще-то раньше я никогда не обчищала ничьих карманов, но это был единственный способ удержать тебя здесь. Это было приятно слышать. Он пропустил ее вперед, и они вышли на улицу, в лунный свет. — А зачем тебе нужно было удержать меня? Она отвела взгляд. — Чтобы попрощаться. Его внутренности скрутило так туго, что он бы не удивился, если б что-то порвалось. Ее машина была припаркована перед баром, но Патрик прошел мимо, ведя Лианну к пансиону. — Куда мы идем? — Во Дворец. Я… нам нужно поговорить. — Как убедить ее дать ему еще один шанс? И тут его осенило. Он призовет на помощь потусторонние силы. Патрик остановился под фонарем и поймал ее взгляд. — Я не хочу, чтобы ты уезжала. — Патрик… Он не дал ей продолжить: — Я расспросил Пенни о твоем привидении. Она говорит, что Аннабел укутывает в теплое одеяло только истинных влюбленных. Остальных замораживает. — Он взял ее за плечи. — Я чувствовал ее. Я имею в виду, Аннабел. Восторг и тревога засветились в глазах Лианны. Она обеими руками ухватилась за его куртку. — И какой она была, теплой или холодной? Лучик надежды согрел его сердце. Он подмигнул и наклонился, прислоняясь к ее лбу своим. — Не скажу. Тебе предстоит узнать это самой. И обещаю, ангел: тебе это понравится. Он не успел постучать, как Пенни открыла дверь и сунула ключ ему в руку. — Поднимайтесь наверх. Если Лианна останется сегодня с тобой, я посижу с Джеком. В доме никого, поэтому закроете, когда будете уходить. На кухне полно еды. Угощайтесь. Не сказав больше ни слова, она забралась в машину и укатила. Патрик чуть ли не бегом затащил Лианну в десятую комнату. Он подвел ее к креслу, усадил в него и опустился на одно колено. Сердце Лианны екнуло. Неужели это любовь светится в его темных глазах? Неужели он наконец понял, что не она вызвала прессу? — Я хочу провести всю оставшуюся жизнь, охотясь за привидениями вместе с тобой. Ей, наверное, послышалось. Это было бы слишком прекрасно. — Мы можем жить в Техасе или в Калифорнии, если ты должна быть рядом со своей мамой. — Тони, вероятно, нет в Калифорнии. Она звонила мне сегодня и сказала, что сделала очень важное открытие и что возвращается домой в Джорджию к моему отцу. — А он знает об этом? — Это он и выписал маму из клиники. Каким-то образом она добралась до телефона и позвонила ему. Он вылетел сегодня утром, чтобы забрать ее. — Ты когда-нибудь встречалась с ним… со своим отцом? — Один раз. Он пригрозил вызвать полицию, если я не уйду. — Лианна схватила его за руки. — Патрик, что я буду делать, если мама ошибается? Что, если она снова сорвется? Он ласково обхватил ее затылок. — Мы не отвечаем за ошибки своих родителей, но если Тони понадобится, мы будем с ней рядом. — Мы? Но ты не обязан… Патрик заставил ее замолчать нежным поцелуем. — Обязан. Я люблю тебя, а это значит, что мы всегда и во всем должны быть вместе. Эти слова, которые она так жаждала услышать, показались ей горько-сладкими. — Ты не верил мне, Патрик, и это очень больно и обидно. — Я знаю, и не могу выразить, как сожалею об этом. Я был не прав. Ты делала все, чтобы помочь мне и моей семье, а я отвернулся от тебя. Но если ты простишь меня, клянусь, что сделаю все возможное, чтобы больше никогда не разочаровать тебя. Лианна, ты должна поверить в мою безграничную любовь. Я идиот, но идиот, которому наконец открылась истина. Выходи за меня. Обещаю, что позабочусь о том, чтобы твои грядущие годы были во сто крат веселее и счастливее, чем предыдущие. Сердце Лианны подпрыгнуло, словно шар, наполненный гелием, но реальность не позволила ей оторваться от земли. Героям нужны героини, а она дочь неудачницы. Лианна погладила пальцами его колючую челюсть. — Я не бродяжка, которой нужен дом. Хотя, похоже, и ты, и оба твоих отца так думают. Патрик нахмурился. — Это означает «да» или «нет»? — Патрик, что, если сейчас в тебе говорит текила? Или ты так долго был без женщины, что даже я кажусь тебе привлекательной? Я не из тех, кого любят. Он уставился на нее так, словно она лишилась рассудка. — Откуда подобная глупость? — Все, к кому я когда-либо привязывалась, легко меня забывали. Я боюсь, что и ты тоже забудешь. — Если хочешь доказательство того, что я с тобой навсегда, клянусь сделать татуировку с твоим именем у себя на заднице. Он прошагал к двери, бормоча себе под нос о женщинах с их глупыми выдумками. Затем бросил ключ на пол и ногой подтолкнул его в щель под дверью. Повернулся и подбоченился. — Я признаю, что был дураком, но не настолько, чтобы позволить тебе уйти из моей жизни. Похоже, придется держать тебя здесь до тех пор, пока нам с Аннабел не удастся убедить мою любимую женщину, что мы должны быть вместе. Температура в комнате подскочила на несколько градусов, но это скорее из-за греховного обещания в его глазах, чем от присутствия каких-либо потусторонних сил. Они с Арчи проверяли множество историй о привидениях, но ни одна из них не оказалась правдивой. Патрик вытянулся на кровати и подложил руки под голову. — Если мы получим разрешение завтра, то семидесятидвухчасового срока до регистрации хватит, чтобы отец вернулся из больницы. Мы можем сыграть свадьбу в «Крукид Крик», а поскольку папа души в тебе не чает, он, возможно, захочет вести тебя к алтарю. Ее сердечко затрепетало от той картины, которую он рисовал. — Патрик… — Я позабочусь о транспорте. Тони и Бруки придется постараться и подготовить все к свадьбе за три дня. * * * Он продолжал планировать, словно ее согласие было делом решенным: — Мы можем провести медовый месяц здесь, во Дворце, или в Голливуде, если ты хочешь показать мне дом Арчи. — В Карлсбаде. Особняк Арчи в Карлсбаде, а не в Голливуде. — Ну, все равно. Это место меня не интересует. Иди сядь со мной и расскажи мне о… моем отце. Лианна приложила ладонь к груди, глаза защипало. Она знала, как тяжело ему было попросить об этом. — У меня в сумочке лежит его письмо к тебе. Патрик с трудом сглотнул и набрал воздуха. — Думаю, пришло время мне его прочитать. Лианна достала запечатанный конверт и подала ему. Он поймал ее руку. — А ты сама это читала? — Нет. Он притянул ее на кровать и придвинул к себе поближе. Потом прочистил горло, вытащил из конверта два толстых листка и стал читать вслух: — «Дорогой сын! Если ты читаешь это письмо, значит, я так и не нашел в себе смелости представиться. Ты должен знать, что я горжусь тобой. Ты стал настоящим мужчиной, как всегда обещала твоя мать. Как бы ни хотелось мне признавать, но я должен благодарить за это Джека Лэндера, потому что меня не было с тобой рядом. Ты никогда не узнаешь, как я сожалею об этом, но Каролина была права. У тебя были дом и семья, и я не имел права отнять их у тебя. Но не верь, что я хотя бы на один день забыл о своем сыне. Завещаю состояние тебе не потому, что хочу купить твое прощение, но потому, что именно из-за нехватки денег я когда-то оставил твою мать. И не хочу, чтобы тебе пришлось делать такой тяжелый выбор. Ты всегда жил в моем сердце, сынок. Единственное, о чем я жалею, — это что не осмелился быть с тобой рядом». Патрик сложил письмо и бросил конверт на прикроватную тумбочку. Потом медленно выдохнул. Лианна крепче обняла его. — Ты очень счастливый человек, Патрик. У тебя два отца и мать, которая любила тебя. Он коснулся губами ее волос. — Моей любви хватит, чтобы с лихвой компенсировать тебе все то, чего ты была лишена. Слезы подступили к ее глазам. Она всем сердцем хотела сказать «да», но что, если он передумает? Патрик забрался под ее рубашку, чтобы погладить спину, изгиб бедра, талию. Начал легонько покусывать шею, мочку уха, и трепет пробежал по ней. Он продолжал ласкать ее, и она прикусила губу, чтобы сдержать вскрик. — Патрик… — Ш-ш-ш. Позволь мне любить тебя. — Чашечки лифчика раскрылись, и его ладони сомкнулись на ее обнаженной груди. — Я не могу думать, когда ты так делаешь. — Тогда вот это окончательно собьет тебя с мысли. — Его пальцы нырнули под завязки бриджей. — Мне нравится показывать тебе всякие новые штучки, — пробормотал он голосом вкрадчивым и мягким, словно черный бархат. Его язык нырнул ей в ухо в тот же миг, когда пальцы отыскали и погладили самое чувствительное местечко. С ее губ сорвался стон, и каждый мускул тела напрягся в ожидании. — Я не могу… — Можешь. — Волшебные пальцы Патрика усердно трудились до тех пор, пока она не рассыпалась на осколки в его руках. Он убрал руку, крепко поцеловал Лианну, поднял, все еще трепещущую, и поставил рядом с кроватью. Взгляд, которым он одарил ее, ввел бы в грех и монахиню. — Последний раздевшийся — на спине. После секундного замешательства Лианна сбросила рубашку, бриджи и белье. Патрик еще стаскивал джинсы, когда она забралась в кровать и подтянула колени к груди. — Это будешь ты, ковбой. Горячий трепет предвкушения пробежал по коже. Патрик притянул ее в свои объятия и слился с ней в поцелуе таком же чувственном и первобытном, как жар желания, разрастающийся внутри нее. Он пропускал волосы сквозь пальцы, задерживаясь там, где локоны прикрывали грудь, пока она не застонала. — Возьми меня в себя, Лианна. Она приподнялась над ним, а затем медленно опустилась, тихо ахнув от невероятного ощущения наполненности. Его шершавые ладони скользнули от бедер к груди, по плечам и вниз по спине, оставляя после себя пылающий след. Он продемонстрировал ритм, обещающий довести ее до исступления. Патрик окружал Лианну, наполнял. Он смаковал ее губы, скулы, шею. Он пленил ее грудь своим обжигающим ртом. Лианна задвигалась быстрее, пока не взлетела словно комета. Громкий вскрик слился со стоном Патрика. Она повалилась на его тяжело вздымающуюся грудь. Он крепко обнял ее. Всю жизнь Лианна убегала. Пришло время остановиться. Любовь к Патрику открыла ей важную вещь: она не такая, как ее мать. Патрик чмокнул ее в лоб и приподнял подбородок. Любовь в его глазах была такой же чистой и сияющей, как хрустальная люстра, висящая в особняке Арчи. — Выходи за меня, Лианна. Ты показала мне, что значит быть любимым. Позволь и мне показать тебе. Воздух всколыхнулся. Лианна покрылась гусиной кожей. Неужели это Аннабел? Она прижалась к груди любимого, обняв его еще крепче. — Патрик? — Только не говори, что боишься. — Он осыпал ее лицо поцелуями. В комнате стало теплее… или, может, это только ей? — Конечно же, нет. — Она тяжело сглотнула. — Я не о привидении. — Он приподнял ее, чтобы заглянуть в глаза. — Я о нас. Спорим, я сумею доказать, что могу быть тем мужчиной, каким ты меня считаешь? Только дай мне шанс. Дух соревнования забурлил в ее крови. — Разве ты еще не понял, как опасно бросать мне вызов, ковбой? Он пожал плечами. — Пару раз тебе повезло, но удача не всегда будет на твоей стороне. — Ошибаешься. Я самая везучая женщина в мире, потому что нашла своего героя. — Лианна с безграничной нежностью посмотрела на него. — Я люблю тебя, Патрик. Его взгляд смягчился, он убрал волосы с ее лица нежной, нетвердой рукой. — Я тоже люблю тебя. — Он перевернул ее, и она оказалась на спине, придавленная Патриком к матрасу. — А теперь скажи, это означает «да»? Потому что другого ответа я не приму. Счастье так распирало ее, что вырвалось наружу смехом. — Это, ковбой, совершенно определенно «да». ЭПИЛОГ От петли вокруг шеи перехватывало дыхание. Патрик заглянул в сияющие глаза своей жены, и в том, как сдавило горло, виноват был вовсе не модный галстук. Это была любовь — чувство, которого он собирался избежать. Благодарение богу, что не сумел. Он улыбнулся. Лианна была похожа на принцессу в этом свадебном наряде, который помогла выбрать его невестка. Он не мог дождаться, когда снимет с нее все, за исключением двух одинаковых золотых колец, блестевших на пальцах руки и ноги. — Сколько мне еще ходить в этой удавке? Она таинственно улыбнулась. — Недолго. Мы не уедем, пока я не вручу тебе еще один подарок от Арчи. Ведь я же говорила, что приберегла лучшее напоследок? — Лианна потянула его за руку прежде, чем он успел задать вопросы. — Я должна поблагодарить Бруки и Тони за помощь. Его невестки, должно быть, скупили все висячие корзины отсюда до Гавайев. Патрик не мог пройти возле крыльца, чтоб не стукнуться головой об одну из них. Лианна протащила его через толпу гостей. Бруки вышла вперед и обняла Лианну. — Я собиралась идти за вами. Лианна, позволь сделать тебе предложение, от которого, я надеюсь, ты не откажешься. Мы с Калебом хотели бы, чтоб ты вступила в должность хозяйки гостевого ранчо, когда вернешься из свадебного путешествия. Тогда я смогу больше времени заниматься малышом. — Она похлопала себя по животу. Улыбка Лианны была ослепительна. — С удовольствием. — Если б еще было так же легко найти управляющего, — проворчал Калеб рядом с ней. Лианна взглянула на Патрика, потом снова на его брата. — А ты не думал попросить Патрика? Он любит гостевое ранчо. Взгляд Калеба остановился на нем. — Ты бы правда согласился? — Ну конечно, если ты возьмешь на себя «Крукид Крик». — Идет. — И они скрепили договоренность рукопожатием. Хлопнула дверца машины, и Лианна застыла. Какая-то женщина направлялась к ним через лужайку на немыслимо высоких каблуках. — Лианна! Детка, не могу поверить, что ты вышла замуж без нас. — Она притянула Лианну к себе и обняла. Лианна стояла прямая, как фонарный столб. Она не ответила на объятие. — Тони. Его теща. А мужчина, трусящий за ней словно собака с поджатым хвостом, вероятнее всего, отец Лианны. Эти люди причинили его жене много горя. Больше этого не будет. — Почему ты не сказала мне, что выходишь замуж? — Я не знала, где тебя искать. Ты сбежала из клиники. — Ах, это. Новый доктор открыл мне глаза. Я наконец-то поняла, что не переставала любить твоего отца. Мужчины, с которыми я жила все эти годы, были лишь попытками заменить его. Алкоголем и наркотиками я пыталась заглушить разочарование, но в последние месяцы ничего не употребляла, и надеюсь, так будет и дальше. Мужчина шагнул вперед и обнял Тони за талию. — Уж я об этом позабочусь. И я должен извиниться перед тобой, Лианна. Когда ты пришла ко мне, у меня был тяжелый развод. Я испугался, что, если о тебе станет известно, это может поставить под угрозу мою опеку над девочками, и прогнал тебя. Сигнал клаксона привлек внимание Патрика. Он был ошарашен, увидев «мустанг-67» с откидным верхом, приближающийся по подъездной дорожке. Он резко повернул голову к Лианне. Она улыбнулась матери. — Тони, я желаю вам с Харландом всего наилучшего. Пожалуйста, извините нас. Лианна отвела Патрика в сторону и вручила конверт. Он узнал почерк Арчи. «С шестнадцатым днем рождения, сынок». Датировано было днем, когда ему исполнилось шестнадцать. И пусть Арчи не присутствовал физически, но он был здесь. Очевидно, любовь выражается в разных формах. Корт остановил машину рядом с ними, вышел и бросил ключи Патрику. Тот, поймав их, проговорил: — Ты следующий, братишка. Корт покачал головой. — Ни за какие коврижки. Моя медицина мне дороже всего. Джек обошел машину и встал рядом с ними. — Чемоданы в багажнике. Потом мы заберем «мустанг» из аэропорта. — Он тяжело сглотнул. — Ты вернешься? Патрик услышал напряжение в его голосе. — Я вернусь. — Тебе может там понравиться. Особняк все-таки. — Не имеет значения. Моя семья здесь. — Шикарные машины и слуги. Я пойму, если… — Отец… — Патрик обнял его впервые в жизни. — Мы увидимся на следующей неделе. Не говоря больше ни слова, он подхватил Лианну на руки, обошел машину и усадил жену на пассажирское сиденье. Лианна взглянула на него и улыбнулась. — Думаю, настоящая любовь никогда не умирает. Патрик сел с ней рядом и подмигнул. — Именно это я и пытался тебе сказать, ангел. Значит, мне не нужна татуировка? От низкого, сексуального смеха Лианны его кровь взыграла. Она обвила шею Патрика руками, и их губы встретились в долгом, чувственном поцелуе. К тому времени, когда он завел машину, оба они тяжело дышали. Призраки их прошлого успокоились. Теперь они с женой могут сосредоточиться на будущем.